Долина забвения

— Я все проверила, — ответила она быстро. — Выискивала все возможные лазейки.

Она начала так же быстро и бессвязно рассказывать о своих подозрениях. Треснувшее Яйцо послал людей проверить, настоящие ли билеты. Они оказались настоящими. Тот, кто забронировал каюты, планировал получить за это дело двойную цену — но не тройную, как сказал Фэруэтер. Обычная для него жадность. Но ее можно простить, потому что билеты он все-таки раздобыл. Золотая Голубка подтвердила мне, что паспорта действительно нужны для плавания. И она лично отправилась в консульство, чтобы узнать о том, есть ли у них записи о моем рождении и можно ли найти свидетельство. К сожалению, такую информацию они могут предоставить только американским родителям ребенка.

— С чего бы Фэруэтеру идти на такие сложности? — спросила мать и секунду спустя сама же ответила: — Он играет в свою любимую игру — дергает за ниточки, перебирает их одну за другой. Что думаешь, Золотая Голубка? Стоит мне ему доверять?

— В любви — никогда, — ответила она. — Но если он придет сюда с билетами — это признак того, что он и правда может выполнить свое обещание. Если он их не принесет, тогда Треснувшее Яйцо вернет нам твои деньги. Вместе с кусочком его носа.

— Но почему нам нужно уезжать прямо сейчас? — снова воскликнула я. — Если бы мы немного подождали, нам не пришлось бы надеяться на его помощь! Все ради Тедди! Ради Тедди мне придется притворяться, что Фэруэтер — мой отец! Ради Тедди мне нужно бросить Карлотту и пережить разрыв сердца!

— Вайолет, не нужно истерики. Мы делаем это ради всех нас.

Мама беспокойно сжимала руки в перчатках — она тоже нервничала.

— Если мы не достанем тебе документы, то решение будет неизменным: мы никуда не поедем, пока их не получим.

От одной из перчаток отлетела пуговка. Мать стянула их и бросила на стол.

— Но почему нам нужно так спешить именно сейчас? Тедди ведь все равно будет в Сан-Франциско.

Мать повернулась ко мне спиной:

— Шанхай меняется. И здесь для нас может больше не найтись места. А в Сан-Франциско мы сможем начать все заново.

Я молилась, чтобы Фэруэтер не пришел. Пусть бы он скрылся с деньгами и тем самым доказал свою гнилую натуру. Но он появился, как и обещал, ровно в девять, когда мы с Золотой Голубкой были в кабинете матери. Он сел и протянул ей конверт.

Она нахмурилась.

— Это билет только на одну каюту и одно место.

— Лулу, дорогая, ты что, все еще мне не доверяешь? Если бы у тебя были оба билета, как бы мы с моей дочерью Вайолет позже взошли на борт судна? — он вытащил другой билет из нагрудного кармана и показал ей.

— Тебе просто нужно будет постучать в дверь моей каюты, чтобы убедиться, что твой покорный слуга и твоя дочь находятся там.

Он встал и надел шляпу:

— Нам с Вайолет лучше поторопиться в консульство, иначе все мои усилия пропадут.

Все происходило слишком быстро. Я пристально посмотрела на мать. «Не разрешай ему увезти меня!» — хотелось закричать мне. Она посмотрела на меня со смирением во взгляде. Сердце у меня билось так сильно, что закружилась голова. Я подхватила на руки Карлотту, которая спала под письменным столом, и начала всхлипывать, вытирая слезы о ее пушистую шубку. Слуга унес мой саквояж.

— А обо мне ты не поплачешь? — произнесла Золотая Голубка. Но я даже не задумывалась о том, что она не едет с нами. Конечно же, она не едет. Они с матерью были как сестры, а для меня она была как родная тетя. Я подошла к ней, крепко обняла и поблагодарила за заботу. Я не могла себе представить, что больше ее не увижу. Точно не в ближайшее время, а может, и никогда.

— Ты приедешь в Сан-Франциско? — спросила я сквозь слезы.

— У меня нет никакого желания туда ехать. Так что лучше ты возвращайся в Шанхай, чтобы меня повидать.

Золотая Голубка вместе со мной и матерью спустилась по лестнице. Я так сильно прижала к себе Карлотту, что она начала вырываться. У ворот уже собрались все куртизанки и их наставницы, чтобы проводить нас. Я поблагодарила Треснувшее Яйцо за то, что он берег меня. Он улыбнулся, но в глазах у него затаилась грусть. Маленький Океан, которая любила Карлотту, тоже стояла рядом. Я прижалась лицом к шерсти Карлотты: «Прости! Прости!» — и пообещала, что всегда буду любить ее и что однажды вернусь за ней. Но в глубине души я понимала, что, скорее всего, больше никогда ее не увижу. Маленький Океан протянула руки, и Карлотта перешла к ней. Она не выказала никакого огорчения от всего происходящего, и это меня ранило. Но когда мы с матерью пошли к воротам, я услышала вопли Карлотты. Оглянувшись, я увидела, как кошка извивалась в руках девочки, пытаясь вырваться и побежать за мной. Мать обхватила меня за талию и твердо потянула вперед. Ворота открылись, и красавицы прокричали нам вслед:

— Возвращайтесь!

— Не забывайте нас!

— Не толстейте!

— Привезите мне в подарок счастливую звезду!