Долина золотоискателей

Грегори повторил это уже в сотый раз. Я, сердясь за предательство, действительно гонял Рея по полю без малейших поблажек. Теперь он бредет, опустив голову, но не падает и даже не упрямится, а значит, беспокоиться не о чем. Своего коня-то я знаю как облупленного. И к сожалению, ему придется потерпеть такие тяжелые тренировки, иначе скачки мы вряд ли выиграем. Я напоил его и причесал, перед тем как направиться в город. Грегори сидит на Алтее, который сделал всего несколько кругов, но так же смиренно склонил сейчас голову: тонкую натуру видно издалека. Эти мысли возвращают меня к Грегори. Подняв глаза, я вспомнил о кепи у меня в кармане. Сколько он ни просил вернуть ее, я остался неумолим. После слов Грегори насчет цвета волос смотреть на нее, если честно, стыдно. Я даже подумываю незаметно потерять ее, но не могу предсказать последствий.

Я вздыхаю и глажу Рея по голове, он дергает ушами от удовольствия. Мы прошли половину пути в город, а я не задал Грегори ни одного вопроса. Пора. Но стоит мне набраться смелости и открыть рот, как он заговаривает первым:

– Как же у вас здесь красиво.

Я прослеживаю его задумчивый взгляд. Ох… да, пейзаж невероятный. Закатное солнце пустило кровавую волну по хлопковому полю, заставляя каждый фут мерцать и полыхать изменчивой палитрой вечерних оттенков. Легкий ветерок и переливы белых коробочек превращают растения в колышущийся снежный океан. Кажется, вот-вот хлопок взлетит в небо и разнесется по округе летним бураном. Вдалеке я замечаю несколько рабов, но сразу перевожу взгляд на солнце. Оно дрожит, словно руки после косы, и прячется за непоколебимый горизонт. Тени, отбрасываемые Грегори и Алтеем, сливаются и превращаются в столпы, уходящие дальше, чем мои глаза могут разглядеть.

Я вглядываюсь в рыжий затылок Грегори. Цвет его волос, оказывается, очень зависит от освещения. Из каштанового становится пламенным, из бордового – оттенком лисьего меха. А сейчас я вообще не могу этот цвет описать. Ничего подобного не видел… И прежние путаные мысли – о птицах, о звездах – лезут в голову. Так ли я свободен, как считаю?

Задумавшись, не замечаю, как Грегори повернулся ко мне и ждет, пока я вынырну из пучины дум.

– Франческо?

– Да?

– Опять в облаках летаешь?

Я оскорбленно фыркаю и даже приподнимаю подбородок. Хочется дать Рею шпору и уйти от ответа, но друг ни в чем не виноват, поэтому приходится спасаться от неловкости самостоятельно. Как бы ни сердил меня порой Грегори, я понимаю, он не пытается меня задеть. Он просто не умеет общаться иначе, у него что на уме, то и на языке. И это, черт возьми, подкупает, сам уже чуть меньше боишься выглядеть чудаком. Это тоже роднит Грегори с моей матерью. Она была одновременно и настоящей леди, душой любого общества, и загадкой, женщиной не от мира сего. Такие люди всегда иначе смотрят на мир. И к сожалению, мир тоже иначе смотрит на них.

– Грегори, ты честный человек? – решившись, спрашиваю я почти шепотом.

Тоска по матери придала мне смелости.

– Прозрачный, как родниковая вода. – Он улыбается и с интересом смотрит на меня.

– Зачем вы приехали на наше ранчо? – Мой голос ровный, лицо, надеюсь, не выдает волнения. Он ничего не должен заподозрить. – Прости, я не хочу показаться грубым и недоверчивым, но я очень переживаю за свою землю.

Грегори лишь кивает.

– У нас неплохой доход, природа к нам щедра. Однако таких ранчо тысячи и тысячи по всей Америке, тем более, тут еще неспокойно после войны.

– Я ждал момента, когда ты спросишь об этом. – Он продолжает улыбаться, но уже как-то по-другому. – Боюсь, я не знаю. – Он склоняет голову, вихри его волос падают на лоб. – Я хоть и рыжий, как хвост лисы, все равно белая ворона в нашем семействе. – Он глубоко и напряженно вздыхает. – Я же могу с тобой поделиться?

– Ты вправе делать все, что пожелаешь.

Я хотел отрыть ответы на одни вопросы, но моя лопата уперлась в сундук с сокровищами – переживания Грегори.

– Я уже говорил тебе, что ненавижу дорогу. Моя мечта – осесть в таком городе, как ваш, и копаться в земле или лежать в гамаке.

Я вопросительно выгибаю бровь.

– Я видел, как Джейден стережет овец. Он спал, сколько я ни махал и ни кричал ему приветствия. У вас вообще есть понимание, как следить за овцами? – Грегори смеется, я выжидательно молчу. – А они – моя семья – в поиске наживы. Они покупают землю на одной стороне мира, продают на другой. Ищут, где хлопок подешевле, где табак покачественней. – Он поджимает губы. – Нет, мой отец не отпетый мерзавец. Например, контрабандой, – Грегори понижает голос, – он занимался лишь пару раз. И все же. Из всех нас я один не гонюсь за богатством.

– А о чем ты мечтаешь? – Мысль, что Грегори правда хочет жить в месте, подобном нашей долине, не укладывается в голове.