Должница

– Можешь, – усмехается мне ухо, касается губами мочки. – Давай, – делает плавный толчок. – Сожми меня, – его голос управляет моим телом. Сжимаю мышцы лона и чувствую сумасшедший прилив. Это настолько неожиданно… Всхлипываю. – Да, вот так. Давай еще, – его голос меняется на бархатный, почти нежный. Я, скорее, кончаю от его голоса, от давящего на меня тела, от жжения и от его размеров внутри меня. Ритмично сжимаюсь несколько раз и…

Это так остро, что даже больно.

– Да! – кусаю подушку и рассыпаюсь на осколки.

– Да, – триумфально усмехается мне в ухо Родион.

Никакой передышки. Он не позволяет мне прийти в себя. Резко переворачивает на спину, разводит ноги и снова грубо входит. Я уже настолько мокрая, что не чувствую дискомфорта. Мне нереально хорошо ощущать себя заполненной мужчиной.

Теперь Родион делает все медленно: обхватывает мои ноги и плавно двигается, невыносимо медленно. Мои ноги в его руках дрожат, меня выгибает, дыхание рвется, глаза закатываются сами собой. Экстаз усиливается, разливаясь горячими волнами. Не думала, что так бывает, что я способна настолько возбудиться второй раз, практически моментально, особенно с этим пауком.

– Окрой глаза! – приказывает Белов. – Смотри на меня!

Распахиваю веки… И лучше бы я этого не делала. Его сильное тело, перекатывающиеся от движения мышцы, его стиснутая челюсть, тяжёлое дыхание, темный горящий взгляд и то, как он смотрит мне в глаза, сводит с ума.

– Быстрее, – прошу его, начиная подаваться вперед, потому что теперь мне мало его плавных движений, мне хочется большего. – Сильнее! – почти плачу, закрывая глаза.

– Не смей! Смотри на меня, – требует Родион.

Открываю глаза и понимаю, что он издевается надо мной. Это невыносимо. Когда хищник обещал съесть, но только играет, облизывая. Это огненная смесь дикого животного желания, предогазменной агонии и ярости оттого, что Родион ведет, управляя мной, как куклой. Впиваюсь ногтями в его бедра, расцарапывая кожу и призывая дать мне больше. Но хищник лишь лениво смеется, не ускоряя темп. Это, и правда, пытка, то самое наказание, которое он мне обещал.

– Хочешь кончить? – снисходительно спрашивает он. – Давай, сделай это сама, поласкай себя, Лиса, – указывает глазами между нашими телами, туда, где все болезненно пульсирует. – Лена! – угрожающе рычит. Запускаю руку между нами, нащупываю клитор, начинаю массировать его сама, быстрее и быстрее, откровенно постанывая.

Второй раз меня накрывает еще сильнее. Содрогаюсь, выгибаясь на кровати, замираю в немом крике и взрываюсь. Меня уже нет. Я не в этой реальности, где-то далеко летаю, не желая возвращаться. Белов останавливается. Наблюдая за мной, улавливая каждое мое движение, каждый вздох. Обессиленно откидываюсь на подушки, сжимая ноги. Там все горит и пульсирует, словно оголены нервы.

А потом все начинается сначала. Родион снова с силой разводит мои ноги, преодолевает сопротивление и входит одним мощным толчком. Глубоко, сильно, мощно, больно, как я и просила, вынуждая кричать и покрываться бусинками пота.

– Нет, не надо… Я больше не могу! – пытаюсь отползти назад, вырваться. – Это слишком… Слишком много. Я столько не выдержу.

– Ну что ты, детка, мы только начали, я еще неудовлетворен, – издевательски усмехается, не позволяя вырваться, хватает за ноги. Поднимает их вверх, прижимает к моей груди, давит своим телом, чтобы ворваться в меня глубже и сильнее. Наращивает бешеный темп, вдалбливаясь в меня, уже не щадя. Он мой персональный демон, погружает в сладкий ад. А я, правда, больше не могу, тело трясет, губы немеют, голова кружится, комната плывет. Это настолько чувствительно, что становится невыносимо.

– Пожалуйста… – глотаю воздух. – Я не могу… – умоляю его.

– Есть вариант, – ухмыляется Белов, отпуская мои ноги, сжимает грудь, щипает соски, оттягивая их и покручивая между пальцами. Ведет рукой ниже, находит клитор, массирует. Содрогаюсь, вновь начиная рваться. – Я хочу твой ротик. Или терпи, пока я не закончу, – смеётся.

– Мерзавец! – выкрикиваю я.

– Да или нет?

– Да! – нервно выкрикиваю я, и в ту же минуту он меня отпускает. Выходит из меня. Слезает с кровати и подзывает к себе пальцем. Подползаю к нему, сажусь. Сглатываю, смотря на его внушительный и блестящий от моей влаги член. Белов снова медлит, обхватывает член, водит головкой по моим пересохшим губам, играя.

– Открой ротик, оближи его, – сам покрыт потом, голос хриплый, дыхание тяжелое, но продолжает нас мучить.

Делаю так, как он говорит, облизывая его твердый член, всасываю головку, чувствую терпкий вкус своего возбуждения. Родион снова наблюдает. Но это пытка длится недолго. Хищник тоже срывается, хватает за волосы, фиксирует мою голову, грубо вторгаясь в мой рот, до самого горла.

– Бляяя… – шумно вдыхает. – Какая же ты сладкая, Лиса. Очень вкусная дрянь!