Дом №12

– Бог тебя упаси, барин, – говорила она, – вот не слушалась я барина нашего, а все бегала в ночь к конюху Матвееву, а теперь вот, изволю претерпевать.

Тут вдруг подошел исправник с еще несколькими экзекуторами, и, сказавши: «молчать баба», открыл клетку, втащил туда еще двух таких же обнаженных баб, и принялся вместе с остальными своими помощниками насильно закрывать ее ногами, то есть совершенно вдавливать силой.

– Здесь у нас те девки, крепостные, которые незаконным путем доставляли своим господам лишние рты во всем поместье. Но идем же дальше, и я покажу тебе настоящих обжор.

Вскоре мы вышли в пятый круг, где было множество котлов со всякой пищей, также исправников с розгами, и больших, мощных поваров в своих костюмчиках, которые бегали и суетились по поводу пищи. Все они мучили крепостных, которые, как объяснил мне самый Петр Алексеевич, готовя на кухне или на всю дворню, объедали своих господ.

Крепостные были помещены в особые сосуды, в которых им насильно открывали рты и вливали туда кашу, от чего все они были жирными и умоляли своих мучителей остановиться, тогда как последние лишь только подавали им подбавки. Но были и особые случаи: именно когда двое мучителей брали обжору под руки и, открыв бочку с горячими щами, окунали туда до самых пят и быстро дергали за ноги туда и обратно.

– Щи-то каковы?! – Кричали они ему.

– Скажите, ваше сиятельство, – говорил я, направляясь с ним в шестой круг и захватывая воздуха из кишка, – разве здесь одни только крепостные?

– А то что же от этого плохого? – Отвечал он мне двусмысленно, но с улыбкой на лице.

В шестом кругу также были крепостные, которые все работали на кораблестроении, правда этих заставляли распутывать бесконечные корабельные сети, которых также немило били палками. Все же они были в военных камзолах.

– Вот, это у нас тут солдаты, из мужиков, которые недостойно служили государю своему.

Тут один солдат привлек внимание Императора.

– Иди ка сюда, братец! – Подзывал он его, а когда солдат неловко подплыл, то Петр, быстро схватив его за бороду одной рукой, а второй достав морской клинок, мигом отрезал его жидкую бороду и отдал ему обратно.

– Это тебе на мочалку! – Грозно сказал он, после чего солдат пропал в испуге.

– Ну а дворяне-то хоть будут в этом аду? – Все интересовался я у него.

– Ну разумеется что да.

И в самом деле, в седьмом кругу находились точно дворяне, одетые в богатые наряды и сидящие на песке, но, как только мимо проходил лакей, они быстро кланялись ему, зарывали свои головы в песок и даже ели его. Ну то есть эти все мученики были просто вылитыми Собакевичами или Троекуровыми.

– Здесь у нас избалованные помещики. – Лаконично пояснил Петр Алексеевич.

В восьмом кругу находились все те же богатые помещики, ну или растраты, как я понял уже потом. Каждый из них был погружен в песок по самую голову и был вынужден есть золото и серебро, которое им также насильно подавали в кубках.

– Принести сюда кубок большого орла! – Дал повеление император, после чего этот кубок явился, целиком наполненный жемчугом. Затем уже одному из растратов раскрыли рот и полностью всыпали туда все содержимое кубка, и даже самый Петр Алексеевич, схватив пушечный шомпол, вталкивал жемчуг до самого низа. Дело было ясное – царь не любил мотов.

Наконец мы оказались в самом низу этого ада, то есть на девятом кругу, где к моему удивлению, находились целые бесконечные просторы бывших офицеров, некогда оступившихся, которых просто поглощало море из шпицрутенов.

– Ну вот и все. – Говорил мне царь. – Теперь ты увидел все мое царство, больше тут уж нечего показывать. Но зато я могу показать тебе одно весьма тайное мое место, которое известно только мне. Показать?

– О да, ваше сиятельство! – Восклицал я, заглатывая уже почти последний глоток воздуха из кишка.

Так мы поплыли куда-то вверх, где вскоре в скале обнаружили одно очень узкое и темное отверстие, которое было заперто решеткой на ключ. Петр Алексеевич открыл его и попросил плыть за ним. Несколько времени нам еще потребовалось плыть по этому узкому подводному тоннелю и в полной кромешной темноте, покамест мы не оказались в подземной пещере, где уже начал появляться настоящий воздух. Я принялся дышать им, а Петр же тем временем подошел в темноте к какой-то стене и с тяжестью(видимо, передвигая некий механизм) отпер ее.

Передо мною оказалась мизерная комнатенка, с одной небольшой дырочкой в каменной стене, из которой лился свет и кое-как освещал все это помещение. Вскоре самый Петр зажег факел, стоявший тут же и сказал мне весьма деликатно:

– Вот моя тайна, пройди же суда.

Я прошел и оказался в этом крошечном отсеке.

Здесь находится мое главное поприще, здесь я провожу долгие часы и наблюдаю за вами, и за всем моим Петербургом, ибо никак не могу оставить свой город без внимания.