Дом Безгласия

Она села поближе и положила голову мне на плечо. Есть древняя поговорка, что-то там насчет «влезть в старую пару обуви» – самая худшая из возможных аналогий для всего, что ассоциируется с Андреа, однако точнее не скажешь. Мы уже проходили это в школе – флиртовали, целовались, занимались еще кое-чем. Однако у нас никогда не было… обязательств. Не было настоящих отношений. Нас связывала дружба, крепкая дружба. И теперь мы вернулись на ту же отправную точку.

– Вот затем я и попросил твоей помощи. Мне нужно вот это. Мне нужна ты.

Андреа похлопала меня по груди.

– Знаю. Наверное, так и должно быть. Словно не пролетело столько времени. Рада, что я здесь.

Я занес руку, чтобы приобнять ее.

– А ты когда-нибудь думала…

Она прервала меня, хлопнув пальцем по губам.

– Не сейчас. Я устала. Пожалуйста. Я хочу заснуть на твоем плече. Шум вентилятора и правда успокаивает.

Ну вот она и привыкла. Я с удовлетворением подвинулся, чтобы улечься поудобнее, и Андреа подвинулась вместе со мной.

Так я и уснул. Лицом к ветру.

10

Наутро мы с Андреа явились в библиотеку Самтера вторыми после открытия. Дождь лил как из ведра, а открывать зонты на ветру было совершенно бессмысленно. Пока мы на спринтерской скорости преодолели примерно сорок футов от парковки до дверей, я наполовину промок.

А вот что всколыхнуло даже мои притупленные чувства, так это факт, что Грейс Хабершам по-прежнему работала здесь. Когда я учился в школе, она, наверное, была даже старше Бетти Джойнер, а по моим прикидкам Бетти уже тогда стукнуло девяносто. И все же это была миссис Хабершам, выглядевшая точно так же, какой я ее запомнил в школьные годы, во времена своих бесчисленных визитов в библиотеку. Более того, она носила ту же одежду – блузу с рюшами и большим отложным воротником и юбку, которая при ходьбе подметала пол. Наверняка она вампирша – вот единственное объяснение.

– Я могу чем-то помочь вам, дети? – спросила миссис Хабершам, когда мы вошли, измученные завершившейся не в нашу пользу борьбой с ненастьем.

Андреа посмотрела на меня. «Дети?» – читался в ее глазах немой вопрос. Я же просто почувствовал облегчение, когда пожилая леди меня не узнала.

– Да, мэм. Мы хотели бы просмотреть старые документы, касающиеся Самтера и Линчберга. Газетные статьи, результаты переписи населения, поземельные книги и тому подобное.

– Да, конечно, дорогие. Следуйте за мной, я покажу вам архивный отдел. – Она сделала изящный жест рукой и направилась к лестнице в глубине здания. Ступени вели как вверх, так и вниз. – Архив у нас в подвале, надеюсь, вы не очень испугаетесь?

– Все хорошо, – заверила ее Андреа до невозможности сладким голосом. – Мы вообще-то обожаем темные и жуткие места.

Маленькая пожилая леди засмеялась – негромко, как птичка! – и прощебетала:

– Спускайтесь по лестнице и идите дальше по коридору, до самого конца. Не ошибетесь.

– Спасибо, миссис Хабершам, – поблагодарил я.

Она присмотрелась ко мне внимательнее.

– Я вас знаю, верно? Вы, должно быть, приходили сюда еще маленьким мальчиком.

Почему-то у меня кольнуло в сердце. Однако сейчас не время предаваться воспоминаниям.

– Простите, мэм. Я приезжий.

Изо всех ответов, что пришли в голову, я выбрал полуправду.

– Что ж, надеюсь, вы найдете нужную информацию. Если понадобится помощь, покричите.

Женщина улыбнулась; впрочем, мне показалось, что в глубине ее глаз мелькнуло подозрение.

Мы с Андреа взялись за руки и направились вниз.

11

Я толком не знал, что мы ищем. Что-нибудь. Все что угодно. Ничего. Тем не менее я все утро не находил себе места; хотелось провести изыскания, прочесть подлинные статьи в прессе о Коротышке Гаскинсе и всех тех жутких событиях. Дикки, сын Коротышки, говорил странные вещи, подавился собственным языком, похитил моего сына, угрожал ему и сбежал из-под ареста. На участке моих родителей обнаружили обезглавленное тело – как в восемьдесят девятом. Я должен узнать все что можно о семье Гаскинсов, первоначальных убийствах и о том, что происходило после. Требовалось как минимум освежить память – похоже, я помнил не более половины пережитого, причем не самую ужасную половину.

Ради Уэсли, ради моей семьи – черт возьми, ради всего округа Самтер! – я должен это сделать.

Мало ли что всплывет.

Два часа мы с Андреа, распределив задачи, копались в документах, просматривали их и читали. Трудно найти что-то, когда не знаешь, что искать. Однако мы не сдавались. Я начал с очевидного – поднял выпуски «Гвоздя дня» за искомый период и был удивлен, как мало подробностей содержали статьи. К тому времени, когда Дональд Генри Гаскинс, он же Коротышка, был пойман и отправлен в тюрьму, нашли более десятка трупов, утопленных в разных местах Трясины. Однако пока Коротышка находился в Большом доме, он дорос до Большого болтуна и порой бахвалился, будто отправил на тот свет более ста человек. Как рационально мыслящий исследователь, я сделал вывод, что истина лежит где-то посередине.