Дом Пламени и Тени

– Так найди другой способ вытащить ее отсюда живой.

Флинн сверкнул на него глазами. Тарион сверкнул своими.

Отмахнувшись от Дека и Рунна, Сатия уверенным шагом направилась к жениху. Она не отличалась высоким ростом, но держалась властно. Ее темные глаза были полны огня.

– Ну так мы женимся?

Вот тебе и тихий, робкий голос!

Брайс, Аталар и Баксиан издали наблюдали за происходящим. Лань стояла в нескольких шагах от них.

Никто не ожидал, что день выльется в череду странных спектаклей с участием Тариона. Сначала он пошел поперек воли Океанской Королевы, теперь это «спасение» Сатии. Но если бы на месте Сатии оказалась Лесия… он бы обрадовался, найдись кто-то, согласившийся ей помочь. И происхождение спасителя не играло бы никакой роли.

– Да, – ответил Сатии Тарион. – Я готов.

Морвен, не теряя времени, приказал позвать жрицу Ктоны. Похоже, он до последнего надеялся, что Тарион отступит.

Через пять минут Тарион стал женатым русалом.

* * *

– Ты, – хриплым шепотом произнесла Сигрид, с ненавистью глядя на Итана.

Итан едва верил своим глазам и ушам.

– Что случилось? – крикнула Гипаксии Джезиба.

Гипаксия по-прежнему цеплялась за Итана, а он, пятясь задом, уводил ее к двери.

Колдунье ответила Сигрид. У нее на шее лопнуло еще несколько стежков, обнажив жуткий шрам.

– Мы дошли до развилки. Она хотела пойти в одну сторону… – Зловещая улыбка исказила лицо волчицы. – Я пошла в другую.

Гипаксия отчаянно замотала головой:

– Она не должна была туда пойти. Она выскользнула у меня из пальцев…

– Я никак не мог упустить столь ценный экземпляр, – произнес холодный голос.

Даже Джезиба вскочила на ноги при виде Короля Подземья, стоящего в проеме двери морга.

Как и в ночь осеннего равноденствия, он был в темных истлевших одеждах, развевавшихся на призрачном ветру.

– Ты не имел права! – выкрикнула Гипаксия, высвобождаясь из рук Итана.

Итану, наоборот, хотелось поскорее уйти самому и увести ее от зловещего Короля Подземья. От такой же зловещей силы этого чудовища, не имевшего возраста.

– Ты не имел права превращать ее…

– Разве я перестал быть повелителем мертвых? – Он не делал попыток войти в морг. Казалось, он не стоит на полу, а парит над полом. – Она не прошла ритуал Отплытия. Ее душа была свободна. Ты предложила ей один вариант, я – другой.

Он поманил Сигрид. Она спрыгнула со стола, как живая. Словно и не было обезглавливания и смерти. Если бы не ядовито-зеленые глаза и не шрамы, Итан охотно поверил бы, что так оно и есть.

Наследница династии Фендир стала жницей. Полуживым ходячим трупом.

Это было святотатством. Позором.

И виноват в случившемся только он.

– Какой вариант более привлекателен? – Король Подземья, словно рассуждая вслух, протянул Сигрид руку, и та с готовностью приняла ее. – Что лучше: воскреснуть по воле Гипаксии и попасть под власть ее магии… или получить свободу?

– Или стать твоей служанкой, – без страха поправила его Гипаксия.

– Лучше моей, чем твоей, – усмехнулся Король Подземья и посмотрел на Итана. – А тебе, Холстром-младший, от меня благодарность. Так ее душа могла бы блуждать вечно. А теперь у меня появилась толковая помощница.

– Что… что ты намерен с ней сделать? – решился спросить Итан.

Король Подземья посмотрел на Сигрид и улыбнулся, обнажая крупные коричневые зубы:

– Идем, моя хорошая. Тебе нужно многому научиться.

Однако Сигрид не торопилась уходить. Повернувшись к Итану, она произнесла хриплым, мертвым голосом, свойственным жнецам:

– Ты меня убил.

Никогда еще Итан не испытывал такой жгучей ненависти к себе.

– Прости меня, – неуклюже произнес он, сознавая, что ему никогда не искупить своей вины.

– Я этого не забуду.

Он хотел сказать, что тоже не забудет. До самого конца своей жизни. Итан ненавидел себя за содеянное, однако эти ядовито-зеленые глаза, эта мертвечина в них вызывала у него не меньшую ненависть.

– Мы с тобой скоро побеседуем, – сказал Джезибе Король Подземья.

Судя по тону, это больше напоминало предупреждение, нежели приглашение на разговор. Раньше, чем Джезиба успела ответить, Король Подземья и Сигрид исчезли, окутанные темным ветром.

И только когда в воздухе морга растворились последние клочья теней, Джезиба произнесла:

– Какое несчастье.

Гипаксия смотрела на свои руки, словно по ним пыталась понять, где допустила ошибку.

Итан был не в силах подавить дрожь, охватившую его с ног до головы.

– Сделай что-нибудь, – потребовал он от Гипаксии.

Она не подняла головы.

– Сделай что-нибудь с этим, – зарычал Итан, чувствуя, как бешено колотится сердце.

Джезиба цокнула языком:

– Уймись, волчонок. Что свершилось, то свершилось.

– Я этого не принимаю. – Итан оскалился на колдунью и снова потребовал у Гипаксии: – Отмени то, что сделала.

Гипаксия медленно подняла на него глаза – угрюмые, усталые, умоляющие.

– Итан…

– Да сделай же что-нибудь! Хоть что-нибудь! – крикнул Итан, и все некромантические орудия ведьмы загремели от звука его голоса.

Ему было плевать. Плевать на все, кроме чудовищных последствий воскрешения Сигрид.

– Ты знала, что так будет? – Он резко повернулся к Джезибе.

На последнем слове у него дрогнул голос.