Дом Ротшильдов. Мировые банкиры, 1849–1999

Схожие взгляды бытовали и в Англии. В июне 1900 г. Дэвид Линдсей записал в дневнике о своем посещении «Хертфорд-Хауса, где собралось большое общество, приглашенное Альфредом Ротшильдом и Розбери, на встречу с принцем Уэльским». «Количество евреев во дворце, — записал Линдсей, — было невероятным. Я изучал антисемитский вопрос довольно внимательно, всегда надеясь бросить вызов постыдному движению: но при виде орды Айклхаймеров, Паппенбергов, Рафаэлей, Сассунов и остальных их породы… эмоции одержали верх над логикой и несправедливостью, и я ощутил какое-то сочувствие к Люгеру… и Дрюмону — кстати, Джон Бернс [лидер лейбористов и будущий министр] называет евреев солитерами цивилизации».

Вместе с тем Линдсей продолжал принимать приглашения в Уоддесдон и Тринг. Такие же чувства иногда высказывали наедине банкиры-неевреи из Сити, хотя ни один из них не мог не вести дела с евреями. Целый ряд образов стереотипных злодеев, евреев-финансистов, присутствует и в литературе поздневикторианского периода. Хотя грубый Мелмот в романе Троллопа «Как мы теперь живем» не списан с Ротшильда, происхождение барона Глюмталя не оставляет сомнений — «великий миллионер из Франкфурта» с «едва заметным иностранным акцентом». Ясен и прототип всесильного в политическом отношении «дома» в романе Чарльза Левера «Давенпорт Данн».

В этом отношении Англия отличалась от Франции в том, что антисемитизм скорее находил политический выход слева, чем справа. В то время как Дрюмон был раздосадованным клерикалом-легитимистом, английские литераторы, в открытую нападавшие на Ротшильдов, скорее были социалистами или новыми либералами, как Джон Бернс, чем радикалами-националистами. Хорошим примером может служить книга Джона Ривза «Ротшильды: финансовые правители» (1887), в которой повторяется типичный вердикт: «Ротшильды не принадлежат ни к одной национальности, они космополиты… они не принадлежали ни к одной партии, были готовы богатеть за счет и друга и врага». Четыре года спустя в газете лейбористов Ротшильдов поносили как «кровопийц… которые были причиной неисчислимых бедствий и страданий в Европе в нынешнем веке и накопили свое огромное богатство главным образом разжигая войны между государствами, которые не должны были ссориться. Там, где в Европе начинаются беспорядки, там, где ходят слухи о войне и люди преисполняются страхом перемен и бедствий, можете быть уверены, что где-то рядом с беспокойным регионом сидит крючконосый Ротшильд».

Наверное, самый любопытный случай из всех представляет либерал левого толка Дж. А. Гобсон, автор классического труда «Империализм» (1902). Подобно многим писателям-радикалам того периода, Гобсон считал, что Англо-бурскую войну затеяла «маленькая группа международных финансистов, главным образом немцев по происхождению и евреев по расе», которые «были готовы пристегнуть любое… пятно на земном шаре… получая прибыли не от подлинных плодов усилий, даже усилий других, но из создания компаний, их продвижения и финансовых манипуляций с ними». Ротшильдов он несомненно считал центральными в этой группе. Правда, позже Гобсон отошел от антисемитских взглядов в пользу более ортодоксального социалистического антикапитализма. И все же антисемитская риторика прочно вошла в политический лексикон радикалов в эдвардианскую эпоху. Как мы увидим, именно Ллойд Джордж, самый радикальный из довоенных министров финансов, выбрал Натти для личных нападок во время дебатов по бюджету 1909 г., хотя самого Ллойд Джорджа ругали справа за операции с финансистами-евреями (братьями Айзекс) в «деле Маркони».