Дом соли и печали

Мы пошли обратно к маяку, стараясь не поскользнуться на обледенелых ступенях, выдолбленных в скале. Переступив порог, я остановилась, чтобы достать соринку из глаза. Неожиданный порыв ветра с грохотом захлопнул за мной дверь. Испугавшись, я выронила из рук лампу. Стеклянный колпак разбился, пролитый керосин вспыхнул ярким пламенем – и мы погрузились в полную тьму.

– Прости! – крикнула я и протянула руку, пытаясь найти Кассиуса в темноте. – Дверь задела меня, и…

– Все нормально, – ответил он, ободряюще сжав мою ладонь. – В домике ведь должна быть еще одна лампа?

– У нас нет на это времени. Шторм уже совсем близко. Чуть выше по лестнице есть фонарь. Я поднимусь и зажгу его. Подожди здесь, чтобы мы не пролили горючее.

Из окон верхней галереи в маяк проникал лишь слабый свет звезд. Перила винтовой лестницы были едва различимы в темноте. Я крепко ухватилась за них и медленно пошла наверх, выверяя каждый шаг.

Одной рукой я держалась за перила, а второй ощупывала бугристую каменную стену в поисках фонаря.

Я преодолела уже больше двадцати ступеней, как вдруг замерла от ужаса: мне показалось, будто кто-то погладил мои волосы.

– Потанцуй со мной, – послышался тихий голос прямо над моим ухом.

– Кассиус! – позвала я.

Может, он решил не ждать и подняться следом за мной?

– Да! – откликнулся он снизу.

Судя по всему, он по-прежнему был где-то в середине башни.

Еще крепче вцепившись в перила, я помахала свободной рукой в темноте, не сомневаясь, что сейчас столкнусь с кем-нибудь или чем-нибудь и закричу. Но вокруг было пусто. Лишь холодный влажный воздух.

– Потанцуй со мной, – умоляюще повторил голос.

– Ты… ты слышишь это? – спросила я, стараясь не выдать испуга.

– Из-за ветра ничего не слышно, – отозвался Кассиус. – Подняться?

Я чуть не расплакалась от счастья, когда наконец нашла маленький стеклянный шарик. Открыв крохотную дверцу, я нащупала фитиль и уже собиралась зажечь спичку, но внезапно меня посетило жуткое предчувствие. Сейчас загорится свет, и я увижу перед собой Плакальщицу. В ужасе отпрянув, я покачусь вниз по железным ступеням и рухну к ногам Кассиуса со сломанной шеей и окровавленным лицом.

Но когда фонарик наконец осветил лестницу теплым мягким светом, я оказалась одна. Кассиус тревожно смотрел на меня снизу, по-прежнему держа ведро в руках.

– Все в порядке? – спросил он, переступив через осколки разбитой лампы.

Я кивнула:

– Воображение разыгралось.

Кассиус пошел вверх по лестнице.

– Ничего удивительного – после всего, что произошло этой ночью. Куда это нести?

Я подняла палец. Винтовая лестница поднималась все выше и выше, сужаясь кверху, словно крученая морская раковина.

– На самый верх, к смотровой. Световая камера маяка находится там.

Кассиус опустил тяжелое ведро и смахнул пот со лба.

– Веди.

* * *

Я опустила фонарь на стол и проверила бак с горючим. Там было пусто.

– Нужно поднять поршень и залить керосин, – объяснила я и повернула ручку. Груз[36] поднялся, и Кассиус наполнил бак.

– Поршень выталкивает топливо по трубе вот сюда, – продолжала я, показывая ему медную трубу, которая вела в галерею, где располагалась горелка. – Когда керосин наверху прогорает, из бака подается очередная порция горючего.

– Пока оно не закончится, – подытожил Кассиус, опустив ведро на пол.

– Именно. Теперь осталось только поджечь фитиль, и маяк снова загорится.

Кассиус выглянул в окно, оценивая обстановку.

– Думаю, нам должно хватить времени.

– Останься здесь, на случай если снова понадобится опустить поршень и подать топливо, – попросила я и, оставив Кассиусу фонарь, побежала наверх.

Галерея была наполнена нечеткими черными тенями, но я в два счета добралась до световой камеры. Завернув пальцы в ткань своей юбки (если кожный жир попадает на линзы, они разогреваются неравномерно и могут лопнуть), я отодвинула одно из стекол и подожгла фитиль. Сначала огонек затрепетал неуверенно, но, когда снизу поступил керосин, пламя разгорелось в полную силу. Я вернула линзу на место и осмотрела вращающиеся зеркала. Они приводились в движение маятниковым механизмом по принципу часового шкафа.

– Как он выглядит? – спросил Кассиус.

Пока света маяка хватало лишь на то, чтобы разглядеть лицо Кассиуса в отверстии в полу.

Я опустилась на колени и попробовала показать.

– Видишь те цепи рядом с тобой? Подними грузы до самого верха и закрепи защелку. Так ты запустишь зеркала и увеличишь силу света в тысячи раз.

Прищурившись, я пыталась разглядеть, как он работает в полумраке, но постоянно отвлекалась и проверяла, горит ли фитиль. Я отодвинула одну из линз и мгновенно ослепила себя; комнату залил яркий свет, многократно умноженный набором зеркал.

– Работает! – крикнула я, протирая глаза.

Передо мной мелькали сотни ярких светящихся точек, и я по-прежнему ничего не видела. На лестнице послышались шаги Кассиуса, он шел наверх, чтобы полюбоваться результатом наших усилий.

– Осторожно, здесь очень яркий свет! – предупредила я.

Видел бы меня сейчас Силас: представляю, как бы он смеялся от такой дилетантской ошибки.

– Аннали! – тревожно окликнул меня Кассиус.