Дом соли и печали

Я прищурилась и с трудом разглядела его силуэт на лестнице. В окне за его спиной блеснули звезды.

– Аннали, иди ко мне.

– Что? Зачем?

Он напряженно смотрел куда-то мимо меня, примерно на уровне моих лодыжек. Я обернулась, и из моей груди вырвался отчаянный вопль.

На полу, скованное трупным окоченением и тронутое разложением, лежало тело Фишера.

34

Я рухнула на деревянный пол, больно ударившись коленями и задыхаясь от сдавленных гортанных криков. Шея Фишера скривилась набок под противоестественным углом, конечности были вывернуты. Из запавших глазниц прямо на меня смотрели бесцветные молочно-белые глаза. Я знала, что он не мог видеть меня, но мне казалось, будто он молил об освобождении.

– Фишер! – всхлипнула я и подползла поближе к трупу.

Я потянулась к нему, чтобы хоть как-то помочь, но тут же беспомощно опустила руки: а чем тут поможешь? Он явно умер довольно давно. Я задыхалась от гнилостного запаха разложившейся плоти, ощущала его в горле и на языке. Сильно тошнило, я отвернулась, не в силах больше сдерживать рвоту.

– Но как же так? Я не понимаю!

Кассиус мгновенно оказался рядом, обнял меня и попытался оттащить от изуродованного тела моего давнего друга.

– Я видела его меньше пяти часов назад. Как это возможно?

В тени раздался тихий смешок. В одно жуткое мгновение мне показалось, что звук исходил от Фишера. Он становился все громче и громче, пока не превратился в неудержимый злорадный хохот. Кассиус поднял меня на ноги и отодвинул за спину.

Выхватив из сапога припрятанный кинжал, он выпрямился в полный рост.

– Кто здесь? – произнес он и направил лезвие на труп. – Покажись.

Грудь Фишера выгнулась невообразимым образом, мертвая рука взлетела вверх и громко шлепнулась об пол.

– Фишер! – выдохнула я.

Неужели он еще мог быть жив?

Рука согнулась, и ноги попытались поднять с пола нижнюю часть тела. Не найдя точку опоры, они расслабились, но в следующее мгновение напряглись снова, словно оценивая свои возможности. Вторая рука Фишера взмыла в воздух, дернулась, и он стал напоминать лежащего на спине краба, который из последних сил пытается перевернуться. Туловище корчилось в мучительных судорогах, мышцы и сухожилия трещали, изгибая истлевшие конечности под странным углом.

Спрятавшись за спиной Кассиуса и крепко обхватив его руками, я тихонько заплакала. Он здесь. Он рядом. Он настоящий. А все вокруг – какой-то невообразимый кошмар, и я обязательно скоро проснусь.

Фишер наконец выпрямился, но его истлевшие ноги уже не могли удержать вес тела. Колени подогнулись, спина резко сгорбилась. Он посмотрел на нас пустыми остекленевшими глазами и закашлялся.

Из его рта брызнула густая, вязкая мокрота, оросив пол темными, словно смола, каплями. Тело Фишера содрогнулось, изо всех сил пытаясь исторгнуть из себя нечто, застрявшее глубоко в глотке. Его губы начали расслаиваться и скручиваться, словно иссохшая древесная кора, и я уткнулась лицом в спину Кассиуса, отчаянно сопротивляясь рвотным позывам.

Я не хотела видеть, что будет дальше. Но я по-прежнему слышала стоны и хрипы моего несчастного мертвого друга, который продолжал яростно сопротивляться неведомой силе, истязавшей его тело. Наконец из его груди с громким всплеском вырвалось нечто ужасное и рухнуло на пол. Я осторожно выглянула из-за плеча Кассиуса.

Грудная клетка Фишера была распахнута, вокруг, словно после взрыва, валялись оторванные части его тела. В центре этой ужасающей картины, спиной к нам стояла она. Стряхивая с себя фрагменты истлевших внутренностей, она наклоняла шею из стороны в сторону и разминала мышцы, словно не могла нарадоваться тому, что ее наконец выпустили из тесной клетки.

Она медленно повернулась и огляделась по сторонам. Заметив нас, она широко улыбнулась своим черным ртом, хотя по ее щекам бежали маслянистые слезы.

Ее страшные черные глаза сосредоточились на мне.

– Потанцуй со мной!

– Косамарас? – ахнул Кассиус.

– Привет, племяш, – ответила Плакальщица, покосившись на него.

Я разинула рот от удивления:

– Ты знаешь это… существо?

– Да. Это моя тетушка. – Кассиус опустил кинжал, очевидно начиная что-то понимать. – Балы, танцы… это все твоих рук дело?

Глаза Плакальщицы загорелись безумным огнем.

– Да-да. Мое лучшее творение. Правда, неоконченное. – Косамарас наклонила голову, чтобы лучше видеть меня из-за спины Кассиуса. – Надеюсь, ты не слишком к ней привязался. Она – следующая в моем списке.

– Каком еще списке? – возмутилась я. – Кассиус, что происходит?

Мое тело и разум буквально кричали о том, что надо бежать прочь отсюда, в мороз и бурю, подальше от этой твари, в какое-нибудь безопасное укрытие. Но где сейчас было безопасно? Явно не здесь и тем более не в Хаймуре. Я не смогла бы спастись даже в море: шторм стремительно приближался, и плыть было нельзя. Бежать некуда.

– Косамарас, – шепотом повторила я имя, которое назвал Кассиус. Я уже слышала его раньше. Я напрягла память и вспомнила уроки из детства, посвященные богам. Точно! Косамарас была сводной сестрой Вирсайи – не богиней, но точно бессмертной. – Вестница Безумия.