Дом Ворона

– Не надо так говорить, – хмуро произнес Рилан, помогая Равене сесть. То, как она шла и держалась за бок, заставляло думать, что у нее сломано ребро. Отец рассмеялся.

– Не тебе меня учить, Свиненыш! Она будет шляться ночами, приходить домой как королева, а я должен открыть ей дверь и поклониться? Может, еще прикажешь мне разуть ее?

Равена посмотрела на него с такой ненавистью, что у Рилана прошел холодок по спине. Он примерно знал, что увидит в новом доме отца, и в общем-то не очень удивился.

Никто не любил Ньюта Гранвилла. Его боялись и ненавидели, перед ним заискивали и лебезили, но ни любви, ни настоящей дружбы он не знал. Иногда Рилану становилось жаль отца.

– Подонок, – прошептала Равена, на ее губах выступила кровь. Отец взял бутылку вина с каминной полки, сделал несколько глотков и сказал:

– И знаешь, где она была? На похоронах этих северных выродков, которых я приказал повесить! – Он замахнулся было на Равену, но махнул рукой. – И ведь не скрывалась, сказала так, словно гордится этим!

Мать всегда говорила, что Двое ведут людей правильными дорогами и туда, куда нужно. Рилан подумал, что его путь только начинается.

– Я тоже там был, – ответил он и подумал, что сейчас Равена посмотрит на него, но она не повернула головы. Отец вопросительно поднял бровь.

– И что же ты там делал, Свиненыш? – полюбопытствовал он.

– Служба по невинно убиенным. Провел ее по правилам военного времени, – ответил Рилан.

Лицо отца дрогнуло, словно он вдруг обнаружил, что оказался один в пустыне.

«Север и Ворон!» Рилан вспомнил, как люди с гордостью выкрикивали эти слова, как Равена смотрела на них сначала испуганно, а потом с тем спокойным достоинством, которое Рилан видел разве что у статуй святых в храмах.

Она понравилась ему. Когда-то давно Рилан видел портрет святой Жанны, крестьянской девушки, которая три века назад подняла народ на борьбу с захватчиками из Проморья, и Равена сейчас была такой же, как Жанна, решительной и отважной. Никто не мог ее сломить.

Отец провел ладонью по лицу. Сделал еще один глоток из бутылки, и Рилан подумал, что в драке Ньют Гранвилл не помнит себя. Помнится, когда он сообщил отцу о своем желании поступить в семинарию, тот избивал Рилана так, что офицеры едва смогли его оттащить.

– Вот, значит, как, – глухо произнес отец. – Кругом измена! Двое всемилостивые, как я мог выродить такую… такое жалкое богомольное ничтожество!

Равена подняла голову, и Рилан увидел, что ей очень больно – но гнев стирает эту боль.

– Он – единственное хорошее, что ты сделал в жизни, – отчетливо проговорила она.

«Один в пустыне, – подумал Рилан. – Иногда это очень хорошо. Иногда это помогает спастись».

– В пекло вас обоих, да на самое дно! – выругался отец. – Когда это вы успели спеться?

– Тебе лучше пойти спать, – посоветовал Рилан, и отец тотчас рыкнул:

– А тебе лучше закрыть свой сраный рот, сопляк!

Рилан подумал, что за этим рычанием последует оплеуха или пинок, но, к его удивлению, отец лишь осушил бутылку и скривился.

– Что за дрянь… – пробормотал он и почти ровным шагом двинулся из гостиной. Возле лестницы на второй этаж отец зацепился за край ковра и едва не упал, но тут подоспели слуги, подхватили господина под руки и осторожно повели спать.

Вскоре стало тихо. Какое-то время Рилан молча сидел рядом с Равеной, а потом спросил:

– Тебе больно?

Она улыбнулась и дотронулась до левого бока.

– Пройдет. Ты знаешь, я не думала, что ты его сын. Мне бы это и в голову не пришло.

Рилан улыбнулся в ответ. Никто об этом не думал. Они с отцом были слишком разными. Мать рассказывала, что иногда сьор Гранвилл в открытую сомневался, что Рилан его ребенок. Отчего бы это единственному отпрыску Вепря иметь склонность к книгам и молитвам, а не к охоте, выпивке и издевательству над животными?

– Спасибо, – сказала Равена. Рилан вдруг подумал, что они сидят, словно заговорщики, и тогда Равена в его глазах еще больше стала похожей на святую Жанну. – То, что ты сделал, очень важно.

– Я не сделал ничего особенного, – произнес Рилан. – Так на моем месте поступил бы любой порядочный человек.

Равена усмехнулась, но тотчас поморщилась и снова тронула больное место.

– Ты видел, как тут теперь поступают с порядочными людьми.

– Ты уверена, что ребро не сломано? – спросил Рилан. – Давай я приведу врача.

Равена улыбнулась и вдруг сделалась веселой девчонкой, совсем молоденькой, нежной и чистой и ничто больше не пятнало эту чистоту.

– Однажды я залезла на яблоню на могиле Сварливого Джереми, – сказала она, – и упала с самой верхушки дерева. Сейчас даже вполовину не так больно, как тогда. Но ты не представляешь, какие же там вкусные яблоки…

Рилану вдруг стало тепло и спокойно, словно он очень долго шел по темной дороге и наконец оказался в доме у камина и уже никуда не надо было спешить.

– А я однажды ловил рыбу в земле, – признался Рилан. – Знаешь, есть такие рыбины, которые закапываются в землю, когда начинается засуха. И вот я находил их норы и запускал туда ужа. Ты бы видела, как они выпрыгивали!