Дом Земли и Крови

Тариона позабавило это детское восхищение.

– Думаешь, жнецы тоже пищат от удовольствия?

– Насчет жнецов не знаю, но могу поспорить, что даже Король Подземья пищит, когда их видит, – сказала Брайс. – Выдры – одна из причин, почему я хотела перебраться в Город Полумесяца.

– Ты серьезно? – спросил Хант.

– Я впервые увидела их в детстве и подумала, что более волшебных существ не бывает… Я до сих пор так думаю, – добавила она.

– Очень интересно. Особенно если учесть особенность твоей работы.

– О какой работе речь? – навострил уши Тарион.

– Антиквариат, – ответила Брайс. – Если в ваших глубинах вдруг найдется что-то интересное, обязательно дайте знать.

– Я пошлю к тебе выдру.

Хант встал и протянул руку Брайс.

– Держи нас в курсе, – сказал он Тариону.

Тарион шутовски отсалютовал ему.

– Когда увидимся, тогда и увидимся, – сказал он и, раздув жабры, нырнул в глубину.

Хант и Брайс следили за его погружением. Тарион держал путь туда же, что и выдра, уходя все глубже и глубже туда, где мерцали едва заметные огоньки.

– Обольститель, – пробормотала Брайс.

Хант поднял ее на ноги. Другая рука потянулась к ее локтю. Он не торопился убирать руку, тепло которой ощущалось даже через кожаную куртку.

– Дождись, когда увидишь его в человеческом обличье. Такой способен и бунт устроить.

– Как ты вообще с ним познакомился? – засмеявшись, спросила Брайс.

– В прошлом году мы расследовали серию русалочьих убийств.

Глаза Брайс помрачнели. Она помнила те жуткие истории, не сходившие с заголовков новостей.

– Одной из жертв стала младшая сестра Тариона. Случай был слишком уж вопиющий. Микай отрядил меня в помощь Тариону, и мы с ним несколько недель проработали вместе.

За это Микай уменьшил его долг на три жизни.

– И вы вдвоем поймали убийцу? – спросила Брайс, поежившись от воспоминаний. – В новостях не раскрывали его личность. Только сообщили, что убийца пойман. И больше ни слова. Даже не сообщили, кто он такой.

– Да, мы вдвоем, – сказал Хант, отпуская ее локоть. – Убийцей оказался взбесившийся оборотень, превращавшийся в пантеру. Я отдал его Тариону, предоставив ему решать участь убийцы.

– Догадываюсь, что оборотень так и не увидел Голубого Двора.

– Не увидел, – подтвердил Хант, глядя на залитую солнцем водную поверхность.

* * *

– Ати, Брайс тебе не грубила?

Брайс сидела в выставочном зале, разбираясь в документах, присланных Джезибой.

– Притуши язычок, – бросила она Лехабе.

Хант расселся на стуле по другую сторону стола и являл собою олицетворение ангельского высокомерия.

– Лехаба, а если я скажу, что грубила, как ты поступишь? – спросил он огненную спрайту, торчавшую в приоткрытой железной двери.

Лехаба порхала в дверном проеме, не решаясь выбраться в зал. Джезиба могла это увидеть.

– Я буду целый месяц сжигать всю ее еду. Пусть голодает.

Хант засмеялся. Этот звук отдался в костях Брайс, и она, сама того не желая, улыбнулась.

Из библиотеки донеслось тяжелое топанье. Лехаба поспешила вниз, шипя на лету:

– А ну на место!

Хант всматривался в снимки демона, полученные от Виктории. Волосы падали ему на лоб. Черные пряди, похожие на шелк. Брайс прекратила стучать по клавиатуре.

– Нам нужны дополнительные данные по Сабине, – сказал Хант, отрываясь от снимков. – Два года назад она подменила записи с видеокамер в ночь похищения Рога. Это подозрительно. Не менее подозрительным было и ее поведение в наблюдательной комнате. Но то и другое еще не дает оснований обвинять ее в убийстве. Я не могу соваться к Микаю без конкретных доказательств.

Брайс помассировала задубевший затылок:

– И у Рунна пока тоже никаких зацепок насчет поисков Рога, чтобы можно было выманить кристаллоса.

Хант положил ногу на ногу, затем протянул руку к соседнему стулу, куда Брайс бросила куртку Даники. Повесить куртку на вешалку ей было лень.

– Я видел эту куртку на Данике. На снимке в гостевой комнате. Почему ты ее хранишь?

Брайс шумно выдохнула, радуясь перемене темы:

– У Даники была привычка хранить свои вещи здесь, в хозяйственном шкафу. Она говорила, так удобнее, чем тащить их в квартиру и тем более в Логово. Куртку она оставила в тот день… – Брайс снова выдохнула, взглянув на дверь туалета, где Даника переодевалась за несколько часов до гибели. – Я не хотела отдавать куртку Сабине. Она бы прочла надпись на спине и выбросила куртку в ближайший мусорный контейнер.

Хант взял куртку и вслух прочел надпись на спине:

– «Все возможно посредством любви».

– Такая же надпись вытатуирована у меня на спине, – сказала Брайс. – Даника где-то раскопала диковинный алфавит… Но для нее это была не просто красивая фраза. Так сказала ей Оракул. Вроде бы бессмыслица. Уж кто-кто, а Даника никогда не томилась от любви. И все же… – Брайс подергала цепочку амулета. – Фраза была странным образом созвучна с нею. Потому я и оставила ее куртку. Не просто повесила в шкаф, а начала носить.

Хант аккуратно повесил куртку на спинку стула.

– Теперь понятно. Сила личных вещей.

Он помолчал, решая, продолжать ли тему. Потом спросил:

– Помнишь спортивную шапочку, которую ты обсмеяла вдоль и поперек?