Домби и сын

День проходилъ за днемъ, и старикъ Соль съ капитаномъ Куттлемъ, засдая въ маленькой гостиной, плыли за молодымъ путешественникомъ по морской карт, лежавшей передъ ними на кругломъ стол. По ночамъ одинокій старикъ взбирался на чердакъ, гд иной разъ ходуномъ ходила завывающая буря, смотрлъ на звзды и прислушивался къ втру и долго стоялъ на часахъ, гораздо доле, чмъ караульный матросъ на корабельномъ борт.

Глава XX

Мистеръ Домби и майоръ Багстокъ путешествуютъ

— Старичина Джой, сударь мой, никогда не будетъ охать да вздыхать. Это не въ его натур, м-ръ Домби. Но и подъ этой желзной грудью таится чувствительное сердце и дай только разыграться этимъ чувствамъ… a вотъ въ томъ-то и штука, сэръ, что старый Багстокъ знаетъ, что это слабость, a онъ въ жизнь не поддавался никакимъ слабостямъ!

Такъ разгружался майоръ Багстокъ, принимая на Княгининомъ лугу м-ра Домби, который между тмъ взбирался по лстниц въ его квартиру. М-ръ Домби захалъ къ майору завтракать съ тмъ, чтобы потомъ вмст съ нимъ отправиться въ дорогу. Это утро было настоящей каторгой для злосчастнаго туземца: его бдствія начались за приготовленіемъ къ завтраку горячихъ пирожковъ, a потомъ, когда дло дошло до вареныхъ яицъ, жизнь его сдлалась невыносимой пыткою.

— Старый солдатъ изъ багстоковой породы суметъ справиться со своими чувствами — объ этомъ нечего и толковать; но мн жаль васъ, сэръ, жаль, говорю я вамъ, тысячи чертей, м-ръ Домби! — заключилъ майоръ въ новомъ припадк свирпаго бшенства.

Пурпуровое лицо майора, при этомъ изъявленіи соболзнованія, напузырилось и побагровло ужаснымъ образомъ, и его раковые глаза запрыгали и засверкали какимъ-то дикимъ огнемъ, когда къ нему подошелъ м-ръ Домби. Онъ схватилъ и пожалъ его руку съ такою силою, какъ будто собирался съ нимъ боксировать, чтобы выиграть закладъ въ тысячу фунтовъ, или чтобы получить титулъ англійскаго богатыря {Въ оригинал: championship of England. Встарину, при восшествіи на престолъ новаго короля, двое рыцарей, въ ознаменованіе этого событія, вызывали другъ друга на бой, и побдитель получалъ титулъ англійскаго богатыря, champion of England. Нынче это обыкновеніе вывелось изъ употребленія; но названіе англійскаго богатыря до сихъ поръ удерживается тмъ изъ англійскихъ боксеровъ, который еще не былъ никмъ побжденъ. Прим. перев.}. Голова его тоже запрыгала и завертлась, изъ богатырской груди вырвалось хрипніе, какъ y лошади, зараженной сапомъ, и весь этотъ приливъ дружелюбныхъ чувствованій отхлынулъ отъ геройскаго сердца не прежде, какъ знаменитый гость занялъ свое мсто въ гостиной, гд майоръ привтствовалъ его съ полной откровенностью, какъ близкаго пріятеля и дорожнаго товарища.

— Домби, — сказалъ майоръ, — я радъ васъ видть и горжусь вашимъ знакомствомъ. Немного въ Европ людей, которымъ Джозефъ Багстокъ подаетъ свою руку: онъ прямъ, ршителенъ и тугой натуры; но вы, Домби, другая статья: старичина Джо гордится — слышите ли? — гордится вашимъ знакомствомъ.

— Майоръ, — возразилъ м-ръ Домби, — вы очень любезны.

— Нтъ, сэръ, нтъ. Любезность не въ моей натур. Помилуй Богъ! Если бы старикашка Джозъ умлъ, гд нужно польстить и вклеить, гд слдуетъ, красное словцо, онъ былъ бы теперь, съ вашего позволенія, генералъ-лейтенантомъ и кавалеромъ ордена Бани, и его величали бы: — "ваше высокопревосходительство сэръ Джозефъ Багстокъ". Да, и тогда онъ имлъ бы удовольствіе принимать васъ не въ такой квартир. Нтъ, Домби, вы, я вижу, еще не знаете стараго Джоя… A все-таки я горжусь вашимъ знакомствомъ и даже считаю его за особенную честь. Ей Богу!

М-ръ Домби не счелъ нужнымъ возражать противъ этой слишкомъ очевидной истины, и ему было пріятно, что майоръ хорошо понимаетъ величіе его особы. Это служило новымъ подтвержденіемъ, что онъ, м-ръ Домби, не ошибся въ выбор пріятеля. Было ясно, что его могущество далеко перешло за предлы коммерческой сферы: майоръ, какъ джентльменъ и военный человкъ, точно такъ же уважалъ его особу, какъ швейцаръ на королевской бирж.

Утшительная мысль, особенно теперь, когда неумолимая судьба такъ безжалостно опрокинула завтныя надежды сердца и показала все безсиліе гордой, непреклонной воли! Нкогда бдный Павелъ спрашивалъ отца: "Папа, что такое деньги, и что могутъ он сдлать?" Припоминая этотъ младенческій вопросъ, м-ръ Домби въ самомъ дл готовъ былъ усомниться въ могуществ благороднаго металла, и невольно изъ устъ его вырывалось восклицаніе: "О деньги, деньги, что же вы сдлали"?