Домби и сын

— Это правда, — величаво отвчалъ м-ръ Домби. — Миссъ Токсъ передъ кончиной м-съ Домби была мн представлена, какъ пріятельница моей сестры. Такъ какъ посл того она обнаружила нкоторую привязанность къ моему сыну и всегда вела себя приличнымъ образомъ, то ей позволено было — даже могу сказать — ее поощрили повторить свои визиты, и она мало-по-малу поставила себя на короткую ногу въ моемъ дом и завдывала нкоторыми частями управленія вмст съ м-съ Чиккъ. Я уважалъ и не могъ не уважать миссъ Токсъ. Она успла въ короткое время оказать услуги въ моемъ дом, незначительныя, конечно, бездльныя услуги, но сдланныя со всею готовностью. Нельзя же мн было не замтить ея искренности и усердія. Притомъ, если не ошибаюсь, майоръ, я одолженъ единственно миссъ Токсъ удовольствіемъ быть съ вами знакомымъ.

— Домби, — возразилъ майоръ съ большимъ жаромъ, — вы ошибаетесь на этотъ счетъ, слишкомъ ошибаетесь, и Джозефъ Багстокъ считаетъ обязанностью открыть вамъ глаза. Если вы знаете стараго Джоя такимъ, какъ онъ есть, и если старый Джой иметъ удовольствіе знать васъ, этимъ мы обязаны благородному созданію, Домби, a не гадкой мартышк, о которой вы составили такое ошибочное понятіе. Вникните хорошенько въ это обстоятельство, Домби: мы познакомились съ вами черезъ вашего сына, и больше ни черезъ кого. Да!

М-ръ Домби, растроганный этимъ намекомъ, столь близкимъ къ сердцу, опустилъ глаза и вздохнулъ. Майоръ, въ свою очередь, пришелъ въ самое яростное волненіе, вскочилъ со стула и объявилъ, что его сердце готово облиться кровью при такомъ горестномъ воспоминаніи, но онъ суметъ овладть собой и не поддастся слабостямъ человческой природы.

— Наша пріятельница имла съ этимъ событіемъ отдаленную связь, и майоръ Багстокъ готовъ отдать ей полную справедливость. A все-таки ты, матушка моя, хитрая, безстыдная вдьма, не въ обиду будь теб сказано, — продолжалъ майоръ, озираясь черезъ Княгининъ лугъ на сосднее окно, куда подошла миссъ Токсъ поливать цвты, — безсовстная, чудовищная тварь! Смшна ты, матушка, съ своими демонскими затями, и ужъ если он обратятся на твою же голову, пеняй на себя, a не на стараго Багстока. — Здсь майоръ страшно захохоталъ. — Старичин Джою, красавица ты моя, нтъ до тебя никакой нужды; но если ты компрометируешь почтенныхъ людей и платишь безстыднымъ нахальствомъ за ихъ добро, то ужъ извини: мы съ тобой раздлаемся посвойски.

— Майоръ, — сказалъ м-ръ Домби, покраснвъ — надюсь, намеки ваши не относятся…

— Я ни на что не намекалъ и не намекаю, Домби: прошу это замтить однажды навсегда. Но майоръ Багстокъ, сударь мой, жилъ въ свт и знаетъ свтъ. Его не проведетъ какая-нибудь мартышка, a вамъ не худо выслушать еще разъ, что эта женщина похитре самого сатаны.

М-ръ Домби невольно бросилъ гнвный взглядъ на окно черезъ Княгининъ лугъ.

— Кончено объ этомъ, — сказалъ майоръ съ твердостью, — Джозефъ Багстокъ никогда не былъ сплетникомъ; но ты, красавица моя, хоть кому развяжешь языкъ. Бсово отродье! Я долженъ былъ говоритъ, м-ръ Домби, и теперь ни полслова больше.

Взволнованный майоръ захрпилъ опять, какъ надорванная лошадь, и на этотъ разъ пароксизмъ продолжался довольно долго. Придя въ себя, онъ продолжалъ:

— Старый Джозъ, собственно говоря, не иметъ высокихъ достоинствъ; но онъ прямъ, открытъ, и душа y него какъ чистое стекло. Вы берете его товарищемъ въ Лемингтонъ, — пусть: онъ детъ, и вы можете, Домби, распоряжаться имъ, какъ угодно. Старикашка весь къ вашимъ услугамъ. О люди, люди, — продолжалъ майоръ шутливымъ тономъ, ухвативъ себя за подбородокъ, — я, право, не знаю, за что вы любите стараго Джоза, за что вшаетесь къ нему на шею; не будь онъ черствъ и разборчивъ, вы бы задушили его своими ласками и приглашеніями.

М-ръ Домби въ короткихъ словахъ благодарилъ за предпочтеніе, оказанное ему передъ другими членами аристократическаго общества; но майоръ далъ ему понять, что онъ въ этомъ случа слдуетъ только наклонностямъ своего сердца.

— Лишь только я увидлъ васъ, — сказалъ онъ, — разсудокъ и воображеніе заговорили вмст: не звай, старикашка, Домби такой человкъ, съ которымъ теб стоитъ подружиться.