Домби и сын

Проводивъ Флоренсу съ ея спутницей до двери заколдованнаго дома, капитанъ почувствовалъ въ душ какое-то неопредленное безпокойство, и его мысли обратились къ инструментальному мастеру. Вмсто того, чтобы идти домой, онъ нсколько разъ прошелся взадъ и впередъ по улиц, гд жилъ деревянный мичманъ, и, отложивъ до ночи путешествіе на Корабельную площадь, отправился обдать въ матросскую таверну, торчавшую клиномъ на углу одной изъ улицъ въ Сити. Въ сумерки онъ забрелъ опять къ магазину инструментальнаго мастера и въ наблюдательномъ положеніи остановился передъ окномъ. Старикъ Соломонъ съ озабоченнымъ видомъ сидлъ въ гостиной съ перомъ въ рукахъ, и рука его быстро бгала по бумаг. Благотворительный Точильщикъ убиралъ комнату, запиралъ двери и стлалъ себ постель. Уврившись такимъ образомъ, что все обстоитъ благополучно, Куттль направилъ шаги на Корабельную площадь, твердо ршившись на другой день сняться сь якоря какъ можно ране.

Глава XXIV

Занятія любящаго сердца

Сэръ Барнетъ и леди Скеттльзъ жили въ Фильгэм, въ живописномъ предмстьи Лондона, на самомъ берегу Темзы. Дача ихъ превосходительствъ была одною изъ прелестнйшихъ резиденцій въ мір среди и подъ конецъ лта, когда совершались по Темз праздничныя прогулки на шлюпкахъ и катерахъ, но въ другія времена она имла то маленькое неудобство, что сосдніе луга и кустарники потоплялись разливомъ воды, которая иногда забиралась даже въ роскошную спальню ихъ првъ. Сэръ Барнеръ Скеттльзъ главнйшимъ образомъ выражалъ свою личную знаменитость античной золотой табакеркой и огромнымъ шелковымъ платкомъ, который онъ величественно вытаскивалъ изъ кармана, какъ военное знамя и обими руками подносилъ къ своему вельможному носу. Сэръ Барнетъ имлъ одну цль въ жизни — распространять дальше и дальше кругъ своихъ знакомыхъ. Какъ тяжелое тло, брошенное въ воду — да не оскорбится низкимъ сравненіемъ сіятельная тнь достойнаго джентльмена — сэръ Барнетъ Скеттльзъ, по неизмнному закону природы, постоянно увеличивалъ расширявшійся кружокъ до послднихъ предловъ возможности. Или, какъ звукъ въ воздух, котораго колебанія, по теоріи новйшаго остроумнаго философа, идутъ впередъ и впередъ по безпредльнымъ полямъ пространства, сэръ Барнетъ Скеттльзъ не могъ остановиться въ своемъ путешествіи по разнообразнымъ областямъ соціальной системы.

Сэръ Барнетъ имлъ также страсть знакомить людей другъ съ другомъ, и это онъ длалъ безкорыстно, безъ всякихъ дальнйшихъ видовъ, единственно изъ благородной любви къ предмету. Если къ его прву благодтельная судьба посылала какого-нибудь новичка или, если подъ снь его мирной виллы попадался зазжій, сэръ Барнетъ Скеттльзъ на другой же день по его прибытіи обыкновенно предлагалъ вопросы, врод слдующихъ: — "Ну, государь мой, съ кмъ хотите вы здсь познакомиться? Кого вамъ угодно видть? Не станете ли вы описывать ваше путешествіе? Или, быть можетъ, вы занимаетесь драматическимъ искусствомъ? Не нуженъ ли вамъ сюжетъ для картины? для статуи? во всякомъ случа вы должны знать и видть людей. Съ кмъ же я долженъ васъ познакомить?" — Случалось, путешественникъ называлъ особу, съ которой Барнетъ знакомъ былъ столько же, какъ съ китайскимъ императоромъ; но это его не останавливало, и его прво, не задумавшись, отвчалъ, что упомянутая особа его искренній другъ и пріятель. Затмъ онъ отправлялся къ неизвстной особ, оставлялъ карточку и писалъ на скорую руку записку: — "Сэръ, блистательное положеніе, которое вы занимаете въ обществ, позволяетъ мн обратиться къ Вамъ съ просьбой: любознательный путешественникъ, остановившійся въ моемъ дом, хотлъ бы повидаться съ Вами (леди Скеттльзъ ия принимаемъ въ немъ большое участіе); такой геній, какъ вы, конечно не оскорбится нарушеніемъ мелкихъ приличій — позволяемъ себ думать, вы удостоите насъ высокой чести сдлать визитъ" — и прочая, и прочая, Такъ или иначе, знакомство устраивалось, и опытный охотникъ разомъ ловилъ двухъ зайцевъ.

Вооруженный античной табакеркой и неизбжнымъ знаменемъ, сэръ Барнетъ Скеттльзъ обратился съ своимъ обыкновеннымъ вопросомъ къ Флоренс въ первое утро посл ея прибытія на великолпную виллу. Флоренса думала въ эту минуту о бдномъ Вальтер, и сердце ея болзненно сжалось при такомъ вопрос; однако жъ, она поблагодарила сэра Барнета и отвчала, что никого предпочтительно не желаетъ видть. Но сэръ Барнетъ Скеттльзъ не отставалъ.

— Хорошо ли вы помните, милая миссъ Домби, — сказалъ онъ, — что почтенный вашъ родитель — поклонитесь ему отъ меня и леди Скеттльзъ, когда станете писать — ни съ кмъ не желаетъ васъ познакомить?

Бдная двушка затрепетала всмъ тломъ и едва могла пролепетать отрицательный отвтъ.