Домби и сын

Думая потомъ объ отц и упорно продолжая обвинять сама себя въ его холодности, соображая вмст съ тмъ, что этотъ джентльменъ былъ искреннимъ другомъ м-ра Домби, Флоренса со стсненнымъ сердцемъ пришла къ заключенію: ея отвращеніе къ м-ру Каркеру не есть ли слдствіе того же рокового недостатка, который охладилъ къ ней сердце отца и упрочилъ ея совершенное одиночество въ отцовскомъ дом? Иногда она не сомнвалась, что это дйствительно было такъ, и въ эти минуты вновь ея сердцемъ овладвала твердая ршимость искоренить, во что бы то ни стало, этотъ пагубный недостатокъ, лишь бы только узнать ero. A чтобы узнать, она станетъ внимательне наблюдать м-ра Каркера, изучать его поступки, которые только нравятся м-ру Домби, и авось какъ-нибудь этимъ способомъ сама найдетъ дорогу къ охладвавшему сердцу.

Такимъ образомъ безъ руководителя, безъ друга, съ которымъ можно было бы посовтоваться, несчастная двушка носилась по бурному морю сомнній и надежлъ, a м-ръ Каркеръ какъ чешуйчатое чудовище озиралъ ее изъ морской бездны кровожадными глазами, дожидаясь удобнаго случая поглотить беззащитную жертву.

Во всемъ этомъ Флоренса видла новыя побужденія поскоре воротиться домой. Ея одинокая жизнь была лучше приспособлена къ этой борьб между страхомъ и надеждой, притомъ ей казалось, что, быть можетъ, своимъ отсутствіемъ она пропустила удобный случай обнаружить передъ отцомъ свою преданность.

Часто думала она о Вальтер, особенно въ бурныя ночи, когда втеръ бушевалъ вокругъ загороднаго дома. Но эти мысли всегда сопровождались отрадной надеждой. Трудно молодому сердцу вообразить, что пылкая юность можетъ потухнуть какъ слабое пламя и яркій день жизни можетъ погрузиться въ мрачную ночь. Часто со слезами она представляла себ страданія Вальтера, но никогда или почти никогда не думала о его смерти.

Она писала къ старому дяд Солю, но не получила отъ него отвта. A впрочемъ, отвтъ былъ и не нуженъ на ея записку.

Таковы были размышленія Флоренсы въ то прекрасное утро, когда она, одушевленная надеждой, готовилась воротиться въ лондонскій домъ своего отца.

Д-ръ Блимберъ и м-съ Блимберъ, сопровождаемые — весьма неохотно — молодымъ Барнетомъ, уже отправились въ Брайтонъ, гд другіе молодые джентльмены съ новымъ усердіемъ начинали пробивать трудную дорогу на вершины Парнаса. Каникулы прошли; гости почти вс оставили гостепріимную дачу сэра Барнета; дошла очередь и до Флоренсы, загостившейся сверхъ чаянія очень долго.

Былъ, впрочемъ, одинъ гость, который хотя не жилъ на дач, но удостаивалъ постояннымъ вниманіемъ сэра Барнета и леди Скеттльзъ. М-ръ Тутсъ, имвшій счастье познакомиться съ молодымъ Барнетомъ въ тотъ послдній вечеръ, которымъ ознаменовалось его торжественное вступленіе въ свтъ, заходилъ или зазжалъ на дачу регулярно каждый день и оставилъ въ пріемной цлую колоду визитныхъ карточекъ.

Должно, впрочемъ, отдать справедливость: смлая и счастливая идея предупредить фамилію Скеттльзовъ отъ забвенія м-ра Тутса первоначально родилась и созрла въ плодовитомъ мозгу Лапчатаго Гуся. По его совту, м-ръ Тутсъ снарядилъ и устроилъ шестивесельную шлюпку, надъ которой, вмст съ своими друзьями, принялъ верховную команду самъ Лапчатый Гусь, одвавшійся для такихъ экспедицій въ красный сюртукъ самаго яркаго цвта. Передъ началомъ остроумнаго предпріятія, м-ръ Тутсъ имлъ съ своимъ достойнымъ наставникомъ аллегорическое совщаніе такого рода:

— Положимъ, напримръ, — спросилъ м-ръ Тутсъ Лапчатаго Гуся, — что вы влюблены въ какую-нибудь молодую леди — пусть зовутъ ее хоть Мери — и ршились въ честь ея завести собственную лодку: какъ бы, спрашивается, вы назвали эту лодку?

— Тутъ нечего и думать, отвчалъ наставникъ, — лодка должна быть названа Мери или Восторгомъ "Лапчатаго Гуся".

Озаренный счастливою мыслыо, м-ръ Тутсъ, посл глубокихъ соображеній, ршился наименовать шлюпку: "Радость Тутса", не сомнваясь, что такое имя будетъ самымъ тонкимъ и деликатнымъ комплиментомъ Флоренс.

Развалившись на малиновой подушк и провтривая франтовскіе башмаки на воздух, м-ръ Тутсъ, каждый день, въ хорошую и дурную погоду, катался по Темз въ своей щегольской лодк и подъ конець прогулки всегда подъзжалъ къ саду сэра Барнета, лавируя около берега взадъ и впередъ и выдлывая самыя хитрыя эволюціи. приводивщія въ изумленіе всхъ наблюдателей фантастической экспедиціи. Но какъ скоро замчали его въ саду Барнета съ берега рки, м-ръ Тутсъ всегда притворялся, что попалъ сюда случайно, по сцпленію самыхъ странныхъ и еевроятныхъ обстоятельствъ.

— Здравствуйте, Тутсъ, — говаривалъ сэръ Барнетъ, махая рукою съ террасы, между тмъ какъ хитрый Гусь прямо летлъ къ берегу.

— Здравствуйте, сэръ Барнетъ, — отвчалъ Тутсъ. — Какому чуду я обязанъ, что вижу васъ здсь?

М-ръ Тутсъ, въ своей проницательности, всегда изъявлялъ такое удивленіе, какъ будто онъ встрчался съ сэромъ Барнетомъ въ какомъ-нибудь пустынномъ зданіи на берегу Нила или Ганга, a не въ собственномъ его дом.

— Я никогда не былъ такъ изумленъ! — восклицалъ м-ръ Тутсъ. — A миссъ Домби здсь?

Случалось, при этомъ вопрос являлась сама Флоренса.