Домби и сын

Отеческое расположеиіе къ Флоренс не получило никакого видоизмненія въ сердц капитана Куттля. Только со времени послдмяго свиданія съ м-ромъ Каркеромъ, онъ началъ сомнваться, точно ли его личное участіе въ сношеніяхъ прелестной двушки съ несчастнымъ мальчикомъ было полезно для нихъ обоихъ въ такой степени, какъ онъ предполагалъ сначала. Вдумываясь въ эту важную статью, капитанъ пришелъ даже къ заключенію, что, пожалуй, чего добраго, онъ больше повредилъ молодымъ людямъ, чмъ принесъ пользы. Легко представить, какимъ ужаснымъ раскаяніемъ терзалась душа честнаго друга посл такого страшнаго предположенія. Чтобы наказать себя достойнымъ образомъ, капитанъ ршился прервать всякое сообщеніе съ живыми существами изъ опасенія повредить кому-нибудь мыслію, словомъ или дломъ.

Такимъ образомъ, заживо погребенный между инструментами, капитанъ никогда не отваживался проходить мимо пышнаго чертога м-ра Домби и никогда не давалъ знать о своемъ существованіи Флоренс или миссъ Нипперъ. Онъ даже отказался отъ дружескихъ привтствій м-ра Перча, и когда тотъ сдлалъ ему визитъ, онъ весьма сухо началъ его благодарить и, наконецъ, открыто объявилъ, что отказался равь навсегда отъ всхъ возможныхъ знакомствъ. Въ такомъ добровольномъ затворничеств капитанъ проводилъ цлые днн и даже цлыя недли, удостоивая по временамъ двумя-тремя словами только Точильщика, котораго вообще онъ считалъ образцомъ безкорыстной преданности и возвышеннымъ идеаломъ врности. Итакъ, исключенный отъ всякаго общенія съ живыми существами, капитанъ одиноко сидлъ по вечерамъ въ маленькой гостиной, осматривая со всхъ сторонъ документъ дяди Соломона, думая о Флоренс и бдномъ Вальтер до той поры, пока, наконецъ, прекрасныя и невинныя дти начали представляться его фантазіи отжившими существами, съ которыми можно было увидться не иначе, какъ по ту сторону гроба.

При всемъ томъ честный капитанъ, занятый постоянно печальными размышленіями, не переставалъ заботиться какъ о нравственномъ улучшеніи своей натуры, такъ равномрно и о развитіи умственныхъ способностей Робина. Каждый вечеръ молодой человкъ долженъ былъ, ио приказанію капитана, прочитывать по нскольку страницъ изъ разныхъ душеспасительныхъ сочиненій, и такъ какъ Куттль вообще былъ того мннія, что во всхъ книгахъ заключаются назидательныя истины, то и оказалось, что воспріимчивый мозгъ его питомца обогатился чрезъ нсколько времени самыми замчательными фактами. Самъ капитанъ каждый воскресный вечеръ, отправляясь на сонъ грядущій, прочитывалъ съ новымъ одушевленіемъ извстное нагорное поученіе и всегда приходилъ въ неподдльный восторгъ, когда произносилъ высокую сентенцію относительно блаженства нищихъ міра сего. Его теологическія способности совершенствовались съ необыкновенною быстротой, и постороній наблюдатель могъ подумать, что его голова нагружена греческими и еврейскими цитатами.

Но всхъ постороннихъ наблюдателей замнялъ только одинъ Робинъ, и, должно отдать справедливость, знаменитая школа, въ которой онъ получилъ предварительное воспитаніе, развила и усовершенствовала въ немъ удивительный навыкъ вдохновляться писаніями этого рода. Во-первыхъ, мозгъ Точильщика наполненъ былъ цлыми сотнями іудейскихъ и эллинскихъ именъ; во-вторыхъ, оиъ при первомъ востребованіи, поощряемый громкими вліяніями плети, могъ повторять, не переводя духу, цлыя десятки самыхъ трудныхъ стиховъ; въ-третьихъ… но, въ-третьихъ и въ-двадцатыхъ, мы не имемъ возможности исчислить здсь съ отчетливостью всхъ превосходныхъ дарованій Точильщика, въ которыхъ онъ всенародно упражнялся съ дтскаго возраста въ одной извстнйшей кирк, гд съ необыкновеннымъ эффектомъ выставлялись на показъ передъ глазами удивленныхъ зрителей свои широкіе штаны самаго яркаго кофейнаго цвта. Вс эти способности пригодились теперь какъ нельзя лучше Робу. Когда капитанъ переставалъ читать, Точильщикъ всегда притворялся проникнутымъ самыми благоговйными размышленіями, хотя за чтеніемъ обыкновенно звалъ и кивалъ головою, чего, однако, никогда не подозрвалъ въ немъ его добрый хозяинъ.

Съ нкотораго времени, капитанъ, какъ дловой человкъ, велъ аккуратный дневникъ, наполненный разными остроумными наблюденіями относительно состоянія погоды и направленія каретъ и другихъ экипажей. На одной страниц четкимъ почеркомъ было записано, что по утру въ такой-то день и въ такомъ-то квартал дулъ сильный западный втеръ, a къ вечеру въ томъ же квартал началъ бушевать пронзительный восточный втеръ. На другой страниц такимъ же почеркомъ было приведено въ извстность слдующее обстоятельство: "Сегодня, въ одиннадцать часовъ утра, была y меня, нижеподписавшагося капитана Куттля, перекличка съ тремя праздношатающимися молодыми людьми, которые, войдя въ магазинъ, изъявили очевидное намреніе купить очки, и однако-жъ не купили, a дали общаніе явиться сюда для этой же цли въ другой разъ. Изъ этого же слдуетъ, что торговыя дла начинаютъ принимать хорошій оборотъ. Втеръ дуетъ благопріятный — H_о_р_д_ъ-В_е_с_т_ъ. Къ вечеру должно ожидать перемны".