Домби и сын

Время не укоротило барьера между м-ромъ Домби и его женой. Утшитель скорбящихъ и укротитель гнвныхъ, благодтельное время нисколько не помогало этой чет, связанной не розовою цпью, a желзными кандалами, натиравшими до крови и костей ихъ крпкія руки, стремившіяся съ каждымъ днемъ высвободиться отъ насильственнаго ига и разойтись въ противоположныя стороны. Разнородная ихъ гордость, обращенная на разные предметы, была однакожъ совершенно равна въ степени своей упругости и силы, и отъ ихъ кремнистаго столкновенія мгновенно вспыхивалъ между ними огонь, который горлъ или тллся, смотря по обстоятельствамъ, но сожигаль непремнно все, къ чему ни прикасался, и осыпалъ, такимъ образомъ, грудами пепла тернистый путь злополучнаго брака.

Будемь къ нему справедливы. Надменный до чудовищнаго ослпленія, возроставшаго и усиливающагося по мр сопротивленія, онъ принуждалъ и всегда готовъ былъ принуждать ее къ чему бы и какъ бы то ни было; но, въ сущности, онъ не перемнилъ о ней своего мннія, и его чувства были всегда одни и т же. Она, нечего и говорить, вела себя очень дурно, не признавая надъ собой его верховнаго вліянія и отказываясь отъ всякой подчиненности, поэтому слдовало ее исправить и привести въ приличныя границы; но все же нтъ никакого сомннія, что при другомъ поведеніи, она была бы отличнымъ украшеніемъ его дома и могла бы сообщить удивительный блескъ знаменитому имени Домби и Сына.

Она между тмъ… но ея положеніе не измнилось съ того вечера, когда она сидла одна подл мерцающаго пламени, въ мрачной и грозной красот, наблюдая темныя тни на стн, какъ будто въ нихъ обрисовывались ея собственныя мысли. Проникнутая страшнымъ отвращеніемъ, она чаще и чаще обращала теперь свой мрачный взглядъ на отвратительную фигуру, направлявшую противъ нея всевозможные роды нравственнаго униженія. Это была опять фигура ея супруга.

Да неужели, въ самомъ дл, могъ въ род нашемъ образоваться такой характеръ, какъ y м-ра Домби? Естественно ли это?

Уже полгода прошло посл бдственнаго приключенія, a они не измнились въ своихъ отношеніяхъ друтъ къ другу. Она стояла на его пути мраморной скалою, несокрушимою никакими ударами грома, a онъ лежалъ на ея дорог холоднымъ болотомъ душнаго погреба, куда не проникалъ и не проникнетъ никогда лучъ дневного свтила.

Что касается до Флоренсы, въ ея сердц исчезла теперь всякая надежда на лучшую будущность, надежда, основанная на водвореніи въ новомъ дом прекрасной маменьки. Новый домъ постарлъ почти двумя годами, и тяжелые опыты каждаго дня задушили тоскливое предчувствіе отдаленнаго счастья. Если еще въ глубин ея души оставался отблескь угасавшей надежды, что Эдиь и ея отецъ со временемъ, быть можетъ, какъ-нибудь сдлаются счастливе, зато она была убждена, что отецъ никогда не будетъ ее любить. Разъ, и только разъ въ жизни, показалось ей, что она читаетъ въ глазахъ отца что-то, похожее на раскаяніе, но это мгновеніе давно исчезло въ продолжительномъ воспомиианіи о его холодности, мрачной и упорной.

Флоренса еще любила его, но съ нкотораго времени ея любовь начала мало-по-малу принимать какой-то странный характеръ. Думая объ отц, она представляла его не дйствительнымъ существомъ, a отжившимъ членомъ вымершаго семейства, который для нея очень дорогъ по воспоминаніямъ объ этомъ семейств. Тихая грусть, съ какой она любила память маленькаго Павла или своей матери, казалось, входила теперь частью въ ея представленія о немъ, имвшія видъ милыхъ сердцу воспоминаній, и, такимъ образомъ, отецъ, любимый ею, становился для нея неопредленною мечтою безъ всякой связи съ дйствительною жизнью, какъ образъ милаго брата, которому слдовало со временемъ достигнуть зрлаго возраста и сдлаться ея естественнымъ покровителемъ. Флоренса сама не могла отдать себ яснаго отчета въ этихъ представленіяхъ, но нтъ ничего мудренаго, если она считала своего отца умершимъ для себя: мысль о немъ всегда соединялась съ мыслью о погибщихъ надеждахъ и желаніахъ, умерщвленныхъ его холодностыо.

Такая перемна въ молодой двушк произошла незамтно для нея самой, точно такъ же, какъ незамтно перешла она отъ младенчества къ дтству и отъ дтства къ періоду полнаго расцвта женской красоты. Флоренс было почти семнадцать лтъ, когда въ своихъ уединенныхъ размышленіяхъ она мало-по-малу начала сознавать свое дйствительиое отношеніе къ окружающимъ предметамъ.

Она часто оставалась теперь наедин, потому что ея прежняя связь съ ея прекрасной матерью значительно измнилась. Во время несчастія, случившагося съ отцомъ, когда онъ лежалъ одинокій въ своей спальн, Флоренса въ первый разъ замтила, что Эдиь ея избгаетъ. Огорченная до послдней степени и не умя никакъ согласить этой холодности сь ея любовью, обнаруживающеюся при каждой встрч, Флоренса однажды вечеромъ пошла еще разъ въ ея комнату.

— Матушка, чмъ я васъ оскорбила? — сказала Флоренса, съ робостью остамавливаясь подл нея.

— Ничмъ, мой ангелъ.