Доминион

– Все в порядке, – сказал Терри. – Если придут, я с ними управлюсь. Они же не знают, что я связан с Сопротивлением. – Он грустно улыбнулся, отчего лицо его словно постарело на много лет. – Меня считают просто хозяином местной богадельни. Наш человек сообщил, что раньше вы были в психиатрической клинике, где пытались покончить с собой, – продолжил он более мягким тоном.

– И сделал бы это снова, если бы мог. Так они до меня не доберутся.

Терри покачал головой:

– Это не то, чего хочет Бог.

– Разве? Тогда почему он создал мир таким, что иногда этот выход становится для нас единственным?

Терри смежил веки. Вид у него был страшно усталый.

– Хотите помолиться со мной за ваших друзей?

– Нет. – Голос Фрэнка дрожал от эмоций. – Нет.

Когда раздался громкий стук, оба вздрогнули.

– Это у задней двери, – сказал священник, чей голос вдруг стал повелительным. – Я пойду и посмотрю. Оставайтесь здесь. Если услышите, что я возвращаюсь не один, выбегайте наружу. И ждите меня рядом с дверью, не выходите на улицу, иначе вас поймают. – Он посмотрел на Фрэнка. – Вы обещаете? Я – ваш единственный шанс. Пожалуйста, сделайте, как я прошу. Моя жена в трапезной, – добавил он; тон его при этих словах сделался умоляющим.

Фрэнк устало кивнул. Дэвид тогда, в поле, вот так же сказал, что на нем, Фрэнке, теперь лежит ответственность за жизни других людей. И все из-за того, что Эдгару тем далеким уже вечером в Бирмингеме захотелось показать, какой он умный.

Священник вышел. Фрэнк встал и припал ухом к двери. В церкви слышались голоса, раздающиеся эхом по приделам, но слов разобрать он не мог. Затем раздались шаги нескольких человек, направлявшихся к трапезной. Фрэнк застыл у двери ризницы, готовый выскочить наружу.

Но потом он понял, что к двери идет только один человек. Терри вернулся в комнату и сел на стул. Он испустил протяжный вздох, провел пальцами по внутренней стороне жесткого воротника, достал пачку сигарет и закурил.

– Убрались, – сказал он. – Это вы заперли дверь церкви на засов, когда вошли?

– Да.

– Слава богу. Я убедил их, что сделал это пару часов назад, так что никто не мог попасть в храм с улицы. Иначе они обыскали бы тут все. Понимаете, единственный другой путь – вот эта задняя дверь, через нее люди проходят в трапезную. Полицейские дали мне ваше описание и сказали, что ищут еще двух мужчин и женщину.

Выходит, Дэвид, Бен и Наталия были на свободе – по крайней мере, пока.

– Создается ощущение, что в первую очередь им нужны именно вы, – сказал Терри и с интересом посмотрел на Фрэнка. – Вы еврей? Эти облавы просто неописуемы.

– Нет. Нет, я не еврей.

– Сигарету?

– Я не курю.

– К нам в трапезную приходили несколько евреев, пока их всех не выселили. Бедолаги, им даже запрещали трудиться по профессии. – Священник вздохнул. – И все прочие бездомные и безработные – мой предшественник открыл эту трапезную в тридцатых, после начала Депрессии и массовых увольнений. С тех пор она не закрывалась. Действует уже тридцать лет, если не считать войны тридцать девятого – сорокового годов, когда у всех была работа. Полицейские меня знают и поверили на слово, что сюда не заглядывал никто, похожий на вас. Признаться, я ненавижу лгать, даже им, – добавил он.

– Спасибо, – сказал Фрэнк. – Спасибо за то, что вы сделали.

Священник улыбнулся.

– Быть может, Господь оберегает нас, а? – неловко заметил он.

– А вот моего друга Джеффа он не уберег, – уныло отозвался Фрэнк. – Так же, как мистера и миссис О’Ши. – Он устремил взгляд на Терри. – На самом деле никого он не защищает. Неужели вы так и не поняли?

Глава 46

Дэвид, Бен и Наталия остановились, пытаясь отдышаться. В начале переулка, в который они нырнули, виднелись два тонких, слабых луча света. «Если бы не туман, – подумал Дэвид, – нас бы всех поймали». Но Джефф погиб, супруги О’Ши тоже, а Фрэнк исчез. Быть может, полицейские уже схватили Фрэнка, и тогда все пропало.

– Куда они делись, черт побери? – спросил сердитый голос с дороги.

– В этом киселе мы их никогда не найдем. Эти улицы сейчас оцепляют. Мы погоним их туда, от дома к дому.

Шаги полисменов стихли. Издалека до беглецов доносился вой сирен «Черных Марий».

Внезапно рядом с ними открылась калитка, что вела со двора в переулок. Бен и Наталия мгновенно развернулись, выставив пистолеты. Дэвид разглядел в проеме силуэт полного пожилого мужчины в шапке и дождевике, разинувшего от удивления рот. У ног старика что-то белело – маленькая дворняжка на поводке.

– Нэй шэйвелись, приятель! – скомандовал Бен негромко, но яростно. – Нэй говори ничего и нэй кричи, и все будет хорошо.

Пес посмотрел на него, потом на хозяина и тихо зарычал. Старик потыкал пальцем, указывая на ухо.

– Глухой, – сказал он.

– Черт-подери! – Бен наклонился ближе. – Вы живете в том доме?!

– Да.

– Один?

– Да.

Пес снова зарычал.

– Тихо, Лоскут, – сказал старик. И зашептал с мольбой: – Не обижайте его! Он старый, он не кусается. Пожалуйста, он – это все, что осталось у меня после смерти жены.

– Нам нужна одежда, – сказал Бен и показал пистолетом в сторону дома. – Давайте зайдем внутрь.