Донская армия в борьбе с большевиками

Благодаря неожиданности части генерала Павлова в нескольких местах ворвались на окраины села и завязали во тьме ночной хаотический, никем не руководимый бой с красными, которыми были нафаршированы Воронцовское – Торговая. Ружейная и пулеметная стрельба в разных местах поселка то неожиданно вспыхивала, то столь же неожиданно прекращалась. Беспорядочный огонь двух красных батарей «наугад» увеличивал общий сумбур. Под конец этой бестолковой ночной баталии создалась такая неразбериха, белые и красные так перемешались, что надо было или стрелять по всем, кто подворачивался, или совсем прекратить стрельбу. Надо полагать, что части, брошенные в атаку, потерявшие связь со старшими начальниками и ближайшими соседями, вконец расстроенные, собрать ночью под носом у противника и снова двинуть на Торговую было немыслимо, генерал Павлов отдал приказ отойти назад и заночевать самостоятельно там, где на пути встретятся скирды.

По разбитой снежной дороге перемешавшиеся части потянулись назад в покрытую ночным мраком холодную и голодную степь. Физическое и нравственное переутомление дошло до предела. Измученные лошади еле брели. Иногда и лошадь и всадник бессильно падали, чтобы уже больше не подняться.

Большая часть конницы остановилась у соединения двух балок, разнеся несколько стоявших там скирд. Измученные, голодные люди, валясь с ног, расположились на ночлег в трескучий мороз на снегу под открытым небом. Выдержавшие это жестокое испытание с рассветом задвигались, мертвые темными пятнами остались лежать на снегу…

6 февраля генерал Павлов намеревался было вновь атаковать Торговую, но вынужден был от этого отказаться. Части растаяли, а моральное и физическое состояние оставшихся в строю требовало немедленного вывода их из степей на отдых. К утру 7 февраля конная группа сосредоточилась на ст. Целина, откуда в 12 часов двинулась в станицу Егорлыцкую, где и расположилась вечером по квартирам, проведя до этого несколько дней под открытым небом.

В Егорлыцкой был сделан приблизительный подсчет потерь за время скитаний по степям и установлены страшные цифры. Одна только 4-я дивизия, вышедшая в составе 4030 казаков, потеряла 2520. Вообще же в конной группе, по свидетельству журналиста Раковского, находившегося при штабе Донской армии, из 10–12 тысяч осталось только пять с половиною тысяч. По моим сведениям, численный состав Конной группы был около 15 тысяч всадников. Осталось после степей около 5800 человек (генерал Позднышев).

Волею одного человека, пунктуально исполнившего приказ, не считаясь с реальной обстановкой, конница была погублена и перестала быть той грозной решающей силой, которая одна еще могла изменить неблагоприятно развившийся для белых ход вооруженной борьбы.

С. Туржанский[289]

Дневник поручика, младшего офицера Семилетовской батареи Сводно-Партизанской дивизии Донской армии[290]

30 ноября 1919 года (старый стиль). По приказанию командира батареи полковника Константина Львовича Медведева[291] из хутора Ежовского, где стояли дня четыре, пошли на хутор Бабин. В Ежовском заболели сыпным тифом дивизионный орудийный техник и заведующий хозяйством батареи подполковник Ульянов. Поручик Мельников (старший офицер) и подпоручик Паперин уехали в тыл по вызову командира дивизиона. В хуторе Бабином оказалось набито до отказа обозов, и мы поэтому остановились в хуторе Обрывском. Но заснуть спокойно нам не дали. В 1 час ночи в хутор пришел штаб 7-й дивизии, и к нам поставили начальника дивизии, а в 6 часов утра выступили в 40-верстный переход на хутор Стоговской за рекой Доном. Противник теснит наши части, и несомненно новой позицией будет река Дон. В Стоговском простояли три дня. Наконец-то нашелся подпоручик Васищев, привезший папирос, сахару, посылку от милых сестер. Не забыли обещания. Приехал разведчик с приказанием – перейти в хутор Тиховской. Потащились, чуть не вплавь переправились через какую-то речку и в тот же вечер, едва ставши по квартирам, принуждены были снова переплывать назад в хутор Батальщиков. Чуть не утопили верблюда из санитарной двуколки, да оставили в речке на ночь пушку, и только на следующее утро шесть пар волов вытащили ее.

В хуторе Батальщикове с нами соединился 2-й взвод батареи, и мы с неделю простояли спокойно. Вся партизанская дивизия на отдыхе. Через два-три дня уезжаем с Валерианом. Я после тифа в отпуск, он сопровождающим. Чалого коня, который достался мне от пойманного мною под хутором Красным красноармейца, продаю: в отпуск надо денег, а их мало. Заболел наш командир, доктор боится, что сыпняк. Снова батарея остается почти без офицеров.