Дорога на Царьград

Чомбе запихнул скрученные листовки в карман. Держась стены, обтирая плащом зеленый цвет над цоколем, покрытым масляной краской, он прокрался на второй этаж. Осторожно подошел к двери. Засунул руку в рукав плаща и схватил дверную ручку, стараясь не оставить отпечатков. Дверь не была заперта. Как он и предполагал.

Чомбе вошел внутрь, оставив дверь открытой.

Дверь справа была заперта. Чомбе забежал налево, на кухню, выбежал оттуда и влетел в мрачную ванную комнату. Бросил пылкий взгляд на унитаз, но на более близкий контакт у него времени не было. Он вылетел из ванной и двинулся в правую половину квартиры. В полумраке прихожей наткнулся на разбросанные туфли, подвернул ногу и упал. Падая, Чомбе ухватился за плащ, висевший на вешалке, и сорвал ее с петли. Сильно ударился. Еще бы чуть-чуть и накололся бы на большую отвертку, которую заткнул за пояс. Но временем на подробное изучение феномена боли Чомбе не располагал.

На секунду он затаился, прислушиваясь – не встревожил ли кого.

Из кухни через открытое окно доносились звуки разборки во дворе. Попадья спокойным голосом что-то говорила, прерываемая то и дело писклявыми детскими репликами и заглушаемая непрерывным блеяньем овцы. «Почему никто не утихомирит это глупое животное?» – разнервничался Чомбе. Вот он расслышал голос Стефана Немани. «Хорошо держится, молодец», – подумал ветеран и вскочил на ноги. Хотя ему осталось проверить только спальни, Чомбе уже понял, что то, что он ищет, находится за запертой дверью комнаты, смотрящей на улицу. Он пробежал спальню, так же через рукав плаща открывая шкафы и прикроватные тумбочки. Почти равнодушно их осмотрел, одновременно разбрасывая вещи (он видел, что так делали преступники в кинофильмах), и поспешно вернулся в прихожую.

Внезапно в прихожей блеснул свет, и холодильник на кухне зафыркал.

Чомбе готов был вскочить в стенной шкаф. «Не должна она так быстро вернуться», – пронеслось у ветерана в голове, когда он оправился от первого шока.

Какая-то женщина из дома кричала на дворовой стороне: «Дали свет! Дали свет!»

«Уф, чтоб тебя с твоим светом… Имел тебя Тесла!» – пробормотал Чомбе.

Он предвидел, что придется иметь дело с запертой дверью. Но действовать нужно было быстро.

Чомбе вытащил из-за пояса отвертку и без малейшего размышления вставил ее между дверью и косяком, на уровне замочной скважины. Немного надавил на отвертку ладонью и орудуя ей, как рычагом, начал взламывать дверь. Податливое дерево застонало, прогибаясь под металлом. Отвертка была отличная. Словенская. Купленная до распада Югославии. А дерево, вероятно, было боснийское. Оно стонало и повизгивало. Чомбе вонзил отвертку еще глубже и с силой потянул дверную ручку на себя. Дверь немножко приподнялась и искривилась. Чомбе навалился на нее плечом, надавил и с треском влетел в комнату.

Окно в комнате было открыто, и сквозняк задрал занавеску и развеял бумаги по полу.

«Быстрее, быстрее…» – вертелось в голове у ветерана войны. К счастью, особо искать не потребовалось. На столике у софы стояла коробка из-под рубашки. Чомбе подбежал к ней. Прочитал: «ДТР… Загреб!» Дрожащими руками приоткрыл крышку. Внутри лежали какие-то бумаги. Это то! Празднуя свой триумф, Чомбе едва во весь голос не вскрикнул: «Поп, ты лох!»

Торопясь выбежать на улицу, Чомбе сунул коробку под расстегнутый плащ. Когда он был уже в прихожей, сильный сквозняк захлопнул кухонное окно. Чомбе расслышал звон стекла.

Выругавшись, он вылетел на лестничную клетку.

На мгновение остановился. На ступеньках слышались быстрые шаги.

Мысли медленней всего приходят в голову, когда человек пытается гнать их как можно быстрее. Но когда речь идет о существовании, будоражащие мысли, благодаря адреналину, все же как-то находят свой путь. Сгорбившись, как лисица, Чомбе бесшумно выбежал на верхний этаж и перегнулся через перила лестницы.

Попадья поднялась на этаж и, что-то бормоча, быстро вошла в дом. И закрыла за собой дверь.

Если бы он побежал к выходу, перескакивая через несколько ступеней, это было бы слышно. И Чомбе выбрал стиль гейши, подключенной к току. Затаив дыхание, он проскользнул мимо глазастой поповской двери, все время придерживая левой рукой коробку, спрятанную под плащом, а оказавшись этажом ниже, начал уже перепрыгивать и по две ступени. Когда же Чомбе завернул на лестничную площадку, то от возбуждения ему на глаза навернулись слезы. А потом ветеран войны с ужасом понял, что перед ним на первом этаже, у самого входа в здание, стоит человек! Маленький человек! А за спиной – открывается дверь на этаже!

Стефан Неманя пришел со двора и изумленно смотрел на взлохмаченного отца, бежавшего по ступеням, как придурок.

А потом Чомбе сумел сына ошеломить. Держа левую руку на сердце, старый витязь перескочил десять ступеней и с треском приземлился на изрытой почве перед входом. Его правая нога сильно заболела, но на нытье не было времени.

– Где тебя носит! Везде тебя ищу! Шпана несчастная! – заорал Чомбе, хватая сына за ухо. Это был момент гениальной импровизации. За перилами на лестничной площадке как раз появилась попадья.