Дорога в Гандольфо

Дивероу поглядел на спящую Регину. Ее темно-каштановые волосы разметались по подушке шелковистыми волнами, загоревшее под калифорнийским солнцем лицо зарылось в пуховое стеганое одеяло. Если даже у нее и имеются какие-то соображения, она все равно ничего ему не скажет. Джинни в значительно большей степени, чем остальных «девочек», отличали независимый нрав и неукротимая энергия, и не он ею, а она верховодила им, пока они не заснули. Он уступал ей, хотя не во всем. Да и как же иначе, если она очаровала его? В этой женщине уживалась стальная воля с внешностью нежной магнолии. По характеру она — подлинный лидер и, как все настоящие лидеры, получает удовольствие от ощущения собственного превосходства. Свои умственные способности и физическое совершенство, помноженные на изобретательную фантазию и дерзость, она использует не только ловко, но и с присущим ей юмором. То ведет себя как строжайщая моралистка, то превращается вдруг в девчонку-сорванца из выжженной солнцем Атланты. Она легко преображается из смешливой, соблазнительной наяды, резвящейся весело на лесной поляне, в таинственную, говорящую только шепотом Мата Хари, отдающую безоговорочные приказы подозрительно выглядящему шоферу перед зданием вокзала в Церматте.

— Осел Мака Фельдмана — в горькой сельтерской!

Ему надолго запомнились эти слова, которые Джинни прошептала странному золотозубому человеку в черном берете, чьи кошачьи, раскосые глаза уставились в глубокий вырез ее блузки.

— С Маком все в порядке, — послышался в ответ шепот таинственного субъекта. — Он смотрит на взрывоопасный цветочный горшок!

Получив этот дурацкий ответ на пароль, Джинни удовлетворенно кивнула Сэму, взяла его за руку и потянула за собой. Они пошли от вокзала по главной улице.

Джинни распорядилась:

— Переложи чемодан в левую руку и насвистывай что-нибудь. Сейчас этот тип свернет в переулок и будет ожидать нас на ближайшем углу.

— Что за вздор! — возмутился Дивероу. — Почему именно в левую руку?.. И с чего это я вдруг должен свистеть?..

— Не болтай лишнего! — одернула она его и объяснила: — За нами следят... Возможно, следят, — поправилась Джинни и добавила строго: — Мы должны убедиться, что они не идут за нами.

Синдром подозрительности, начавшийся в «Восточном экспрессе», продолжался. Он даже усилился. Сэм задумался на пару секунд, но, не придумав ничего путного, покорно переложил чемодан в левую руку и принялся насвистывать первую попавшуюся мелодию.

— Не это, дурачок! — засмеялась Регина.

— Но почему? Ведь это своего рода гимн...

— Да, и здесь всем известны его слова: «Дойчланд юбер аллее!» — «Германия превыше всего!»

Но только он переключился на фривольный рок, как к Регине подошел мужчина в пальто с бархатными лацканами, точно в таком же, как у подлинного Конрада Вейдта. Чуть наклонившись к ней, он прошептал едва слышно:

— Ваши бородавки остались в вагоне.

— Осел Мака Фельдмана купается в деньгах, — ответила она торопливо.

Спустя несколько секунд из темного переулка вынырнул длинный черный лимузин и, поравнявшись с ними, бесшумно остановился. Они сели в машину.

Так начался их двухчасовой вояж по извилистой дороге, шедшей все время вверх. Позади оставались миля за милей. Путь пролегал через швейцарские горы и леса. Иногда из-за туч выплывала луна и заливала окрестности неяркими серебристым светом.

Наконец они подъехали к массивным воротам и затормозили перед ними. Впрочем, это были вовсе не ворота, а тяжелая решетчатая металлическая рама, опускаемая и поднимаемая особым механизмом, как в старинных крепостях. И тут же виднелся глубокий ров с почти отвесными стенами. Самый настоящий ров! Выложенный камнем и с плеском воды внизу. Поднявшись еще немного в гору, они очутились на огромной круглой площадке для стоянки автомобилей, раскинувшейся перед громадным зданием, высоким, построенным целиком из камня. Сэм уже видел такие сооружения, когда с туристической группой посетил под Парижем Фонтенобло. Впрочем, даже и там не было таких брустверов, как здесь. Так что невольно возникли ассоциации с эпохой, описанной Вальтером Скоттом в его романе «Айвенго».

В общем, неплохое местечко этот замок Махенфельд! Но Сэм лицезрел его ночью и не был уверен, что захочет взглянуть на него днем. Было что-то пугающее при одной мысли о том, что подобное массивное строение принадлежит такому типу, как Маккензи Хаукинз.

Где расположен этот замок? И для чего он Хауку? Если ему нужен командный пункт для этих сукиных сынов, почему бы ему не арендовать Фенуей-парк, который лучше приспособлен для такой цели? Требуется целая армия, чтобы содержать этот замок в порядке. Когда же обслуживающего персонала слишком много, неизбежна утечка информации. Достаточно вспомнить Нюрнбергский процесс.

Но Регина будет молчать. К тому же, конечно, она не входила в персонал, состоявший на службе у Хаукинза.