Доржи, сын Банзара

Искать не пришлось — только завернули за таможню, дом с белыми ставнями будто сам вышел навстречу. Мальчикам открыла Мария Николаевна.

— Проходите сюда, — Мария Николаевна взяла у мальчиков фуражки. — Вы ведь из Ичетуя? Ну, проходите, проходите, не стесняйтесь.

— Это он из Ичетуя, — Алеша кивнул на Доржи.

В комнату вбежали две девочки — Сэсэгхэн и еще какая-то курчавая, большеглазая.

«Цыганка, которую воспитывает Мария Николаевна», — догадался Доржи.

Девочки держатся за руки, смотрят на Доржи и Алешу. Вот она какая стала Сэсэгхэн… А Мархансай говорил, что долго не протянет!

— Ну, когда приехали?

— Мы учимся в войсковой школе, — робко сказал Доржи.

— Ах, да… Вы же в форме, я и не разглядела… Казаки, значит? — Она улыбнулась. — Ну, садитесь, казаки. Чай пить будем. Как бабушка Тобшой поживает?

— Соседи ей помогают. Всем улусом сена «накосили. — А то плохо было бы…

Красиво и богато живет Мария Николаевна! Все, все у нее есть. Цветы-то какие! На улице холод и снег, а они распустились, как весной. Наверно, когда начались заморозки, Мария Николаевна притащила их в свой светлый деревянный дом, посадила в мягкую землю, напоила водой и поставила на солнечном окошке. Она не только сирот жалеет, но и цветы… А что, если он попросит у тети Марии, когда поедет домой, самый маленький цветочек, укутает потеплее и в юрте в туеске посадит? Но мать, наверно, не разрешит окно в юрте сделать, войлок дырявить. А если и разрешит, так ни стекла, ни слюды не найдешь…

Да, богато живет тетя Мария. В избе у них только четыре человека — двое взрослых да двое детей. А стульев двенадцать. Все будут на стульях сидеть — и восемь еще незанятых останутся… Тетя Мария любит, видно, чтобы у нее побольше людей гостило. И у Доржи мама такая же. В юрте пять человек, а она купила у Рыжего Васи десять чашек.

Стулья стоят у стола и вдоль стен. На одном стуле кошка спит, на другом книга лежит в кожаном переплете… К стульям пришиты круглые красные подушки, чтобы мягко было сидеть. Если подпрыгнешь, подушка сама так тебя и подбросит, будто ей тоже поиграть хочется.

Позади дверь в другую комнату.

— Расскажи о Затагархане, что он делает? Не собирается сестренку проведать? — спросила Мария Николаевна.

— Он все мастерит. О Сэсэгхэн беспокоится, скучает… Просил, чтобы я к вам сходил.

— Сэсэгхэн у нас молодец. Смотри, как выросла.

Мария Николаевна налила мальчикам чаю, пододвинула вазу с конфетами, положила им на тарелки по куску бисквита.

— Ешьте. — Она повернулась к девочкам. — А вы, дочки, что же не садитесь?

— Мы не хотим, — звонко ответила Сэсэгхэн.

Доржи потянул ее к себе.

— Как твою сестренку зовут, Сэсэгхэн?

— Стэма.

— А брата помнишь?

— Затагархана? — Девочка вдруг опечалилась. — Нет, забыла. Мама говорила — мы к нему съездим…

Сэсэгхэн увернулась. из рук Доржи. О» на и Стэма играют в лошадки, на алой сбруе серебристые бубенчики. Девочки побежали, бубенчики зазвенели: «Сэсэхэн Сэсэгхэн, сэсэхэн Сэсэгхэн…»[44]

Доржи и Алеша пьют чай, едят желтый душистый пряник — бисквит.

После чая Мария Николаевна показала ребятам книжки с картинками. Книг здесь много — в другой комнате два полных шкафа, да еще в углу на полочках.

Доржи листает книгу, смотрит картинки. Книга с картинками — как дом со светлыми окнами. Через них видно все, что есть внутри.

— Еще эту посмотрите, — Мария Николаевна протянула ребятам большую тяжелую книгу. — Тут про войну с Наполеоном.

На картинке — невысокий горбоносый человек в белых штанах, в большом малахае, как у Эрдэмтэ-бабая. За спиной у него красные языки огня, синий густой дым. Доржи вспомнил слова отца: «Большая война была. Вот это Наполеон, французский царь, он тогда столько людей погубил, столько горя принес…» И Степан Тимофеевич рассказывал: «Наш царь не хотел, чтобы Кутузов самым главным над всеми солдатами был. А солдаты хотели. Ну, царь и не смог ничего поделать. Как стал Кутузов главным, все по-другому пошло».

Много интересных картинок про войну в этой книге. На одной картинке усатые большие солдаты смеются. На другой сражение нарисовано. Не поймешь, кто кого рубит, кто живой, кто мертвый, где чья пушка, чьи кони.

А вот женщина на коне. Крестьянка, видать, — в руках вилы. Она гонит куда-то пленных французов. Мария Николаевна сказала, что это жена одного старосты.

Мальчики долго рассматривают картинки.

Сэсэгхэн и Стэма играют в соседней комнате. Доржи очень хочется посмотреть, как играют девчонки. Мария Николаевна как будто угадала, о чем думает Доржи, позвала их к девочкам.

Доржи и Алеша никогда не видели раньше таких маленьких столов и стульев. Сэсэгхэн и Стэма усаживают за стол игрушечных человечков, похожих на настоящих девочек. На стене — коврики. На одном нарисован лес, полянка с зеленой травой, На поляне девочка в красной шапочке собирает грибы. Доржи узнал эту девочку — про нее у него была книжка. Матвей Семенович давал… Зря не прочитал тогда. Наверно, интересная книжка, раз у Марии Николаевны такой же коврик висит.