Достоевский и евреи

Учитывая тот важный факт, что роман тесно связан с историческими событиями и реальными персоналиями, следует уделить внимание вопросу исторического прототипа Лямшина. В «Бесах», как известно, Достоевский не только использовал данные о террористах, но и окарикатурил известных писателей, в том числе Тургенева в образе Кармазинова, историка Грановского в образе Степана Трофимовича Верховенского. Роман испещрён упоминанием имен известных политических деятелей, в том числе Герцена, представленных как личности, повлиявшие на западнические демократические политические идеи молодого поколения. В этом плане следует полагать, что за Лямшиным стоят тоже конкретные персоналии, которые, в данном случае, должны представлять евреев, участников в политическом движении. Учитывая, что Достоевский находился в Швейцарии во время процесса Нечаева, где встречался с некоторыми представителями политической эмиграции, географическое поле для исторического прототипа Лямшина расширяется. Отметим при этом, что конкретно в деле Нечаева (1869), также как и в деле Каракозова (1866), евреи-революционеры участия не принимали.

Обращаясь к интерпретации Лямшина, Дэвид Гольдштейн предполагает, что одним из возможных источников для идеи о еврее-конспираторе среди русской молодежи служит Николай Исаакович Утин. Приведем историческую справку о нем как участнике революционного движения:

Утин Николай Исаакович (27.VII.1841–19.XI.1883), русский революционер. Родился в семье купца-миллионера. С 1858 года учился в Петербургском университете. Осенью 1861 года за активное участие в студенческом движении был арестован и исключен из университета. В марте 1862 года вступил в Землю и волю; в ноябре стал членом ее ЦК. Осенью 1862 года сдал экзамены за университетский курс в Петербургском университете. В мае 1863 года эмигрировал за границу. За участие в революционном движении царский суд заочно приговорил Утина к смертной казни. В августе 1863 года Утин прибыл в Лондон, где установил связи с А. И. Герценом и Н. П. Огаревым; занимался транспортировкой их изданий в Россию. В конце 1864 года — начале 1865 года на съезде русских эмигрантов в Женеве Утин выступил противником Герцена. В 1867 году в Швейцарии вступил в Интернационал. В 1868–1870 годы входил в редколлегию «Народного дела» — органа русских эмигрантов, образовавших в 1870 году Русскую секцию 1-го Интернационала. В 1870–1871 годы Утин — один из редакторов газеты «Эгалите» («L'Egalité») — органа Женевской секции 1-го Интернационала, был делегатом Лондонской конференции Интернационала. В середине 70-х годов Утин отошел от политической деятельности и подал прошение о помиловании (1877). В январе 1878 года возвратился в Петербург[578].

Как видим, в соответствии с политической этикой 1970-х годов, в «Советской Энциклопедии» еврейское происхождение Утина не упоминается. Нам, однако, важно отметить, что образ Лямшина не строится на конкретном историческом прототипе, а создается Достоевским в результате нового исторического явления, где образованные и ассимилированные еврейские молодые люди включаются в политическое движение в России. В этом плане Утин становится фигурой, которая представляет это новое веяние. В жизни и творчестве Достоевского «Лямшин» и его исторические прототипы становятся также знамением нового исторического феномена. Хоть Лямшин и изображен Достоевским в отработанной им типологии «смешного еврея», политический характер его включенности в Российский социум делает его куда менее безобидным, чем «блаженный» Исай Бумштейн.