Дотянуться до моря

«Ива! Наверное, глупо напоминать о том, как давно мы уже знакомы, что было между нами за все эти годы, — надо полагать, что ты и так все помнишь. На одно, все-таки, хотелось бы указать: мне кажется, что за все эти годы я не сделал тебе ничего плохого. Ты знаешь, как я к тебе отношусь, я говорил тебе об этом давно, и совсем недавно я снова имел глупость напомнить тебе об этом. Но ты знаешь, мне показалось, что ты была готова ответить мне тем же, вот только телефон зазвонил не вовремя. И что тогда ты была такая… моя, а сегодня такая чужая, на мой взгляд, говорит о том, что ты сама еще не определилась, ты со мной, или нет. Но ты реши, прошу тебя. Нет сил больше просыпаться каждое утро в неведении, есть ты у меня, или тебя нет.

Странно — ты и не даешь себя мне, и не отвергаешь окончательно. Я допускаю, что за то время, пока мы не были вместе, ты успела отвыкнуть от меня, отрешиться от тех, прежних наших отношений, к которым ты пришла, когда в твоей жизни все было шатко и неопределенно. Но тогда зачем тогда, в «Арбат-Престиже» ты сказала мне: «Позвони»? Зачем прислала номер телефона? А сейчас? Как можно было допустить меня до себя так близко, дать такую надежду, такое счастье, если ты не собиралась распространять эту близость на ближайшее будущее наших отношений? Что это — легкомысленность? Или изощренная жестокость? За что? За то, что я тогда ушел от тебя? Тогда уповаю на то, что тебе удалось упиться сладостью своей мести, ибо стрела попала в самую точку. Но кто ты тогда? Ангел мщения? Немезида? Одна из Эриний? Я не верю в это, не верю в тебя такую.

Но тогда просто ответь мне, что я и кто в твоей жизни. Мне кажется, что хотя бы определенность я все-таки заслуживаю. Не можешь или не хочешь дать мне любовь, дай хотя бы покой». Я написал это одним духом, без исправлений и редактирования, и решительным ударом по клавише отправил свою писанину на Ивин электронный адрес.

Ответ, ожидание которого превратилось для меня в истинную муку, пришел вечером следующего дня. «Бедный, ты, несчастный! Да, ты очень образно дал мне понять, что сволочь я редкостная, Ни да, ни нет. Измучила тебя.

Только не стерва я, и не сука, и не кручу тебе яйца, наслаждаясь, как ты корчишься от боли. Мне самой иногда кажется, что для того, чтобы сказать тебе «да», и делать-то порой ничего не надо, самой хочется, остается только рот открыть. Почему не говорю? Неужели непонятно?

Стыдно мне, стыдно, понимаешь? Я, конечно, очень тебе благодарна за то, что ты помогал мне тогда, а теперь фактически содержишь последние несколько лет. Но когда я даю себе труда задуматься над этой ситуацией, мне становится мерзко. От себя самой мерзко. Я — порядочная замужняя женщина, но порядочная я только с виду. При живом муже я принимаю деньги и подарки от другого мужчины и расплачиваюсь с ним натурой. Сейчас пишу это, и твое кольцо жжет мне палец. Не порядочная я женщина, и не одна из мифических стерв, с которыми ты меня сравнил, а просто бл…дь и шлюха. Если бы я хотя бы тебя любила — наверное, это была бы «отмаза стопудовая», как говорит молодежь. Но ты же знаешь, как у меня с этим делом тяжело все обстоит…

Ты скажешь — раньше меня это устраивало? Ну, не то, чтобы очень, и раньше было одно, теперь все по-другому. Да, перерыв подействовал. Когда я тебя увидела, я искренне обрадовалась, но потом начала думать, качаться, как ты говоришь. А последний раз… Честно — я напилась, а пьяная женщина — ты знаешь — «передку» не хозяйка. Я не должна была этого допускать. Хотя врать не буду, мне было хорошо. Ну, хотя бы расплатилась с тобой за Израиль. Хотя, Господи, что ж я говорю-то?! Да, такая я вот продажная сука…

Так что, нет мне оправданья, и надо с этим что-то делать. Я должна и, думаю, смогу. Ты хочешь, чтобы я определилась? Я давно пытаюсь, просто мне казалось до сих пор, что если я определюсь, то лучше никому от этого не станет. Затянула я все, правда, по дурости бабской, а если разобраться — по жадности… В общем спасибо тебе, Арсений Андреич, Сеня ты мой дорогой, за все и — не звони, не пиши, я после твоих звонков и писем болею. Получай свой покой!!!!»

Все было как-то смутно, туманно, неконкретно, но смысл, в общем, был понятен. Я молча сидел у экрана компьютера с открытым на нем Ивиным письмом и не знал, что сделать. Потом подтянул поближе клавиатуру и принялся за ответ.

«Ты велела не писать, но это письмо — последнее, уж как-нибудь осилишь. Спасибо, что все честно написала. Да, по большому счету, ты во всем права. Вот только знаешь — меня это совершенно, совершенно не устраивает!!!

Но… Не звонить и не писать постараюсь, честно. Буду пытаться найти в таком повороте дел положительные для себя аспекты. Постараюсь воспоминания о том времени, когда мы были вместе, из щемящих душу кошмаров превратить в розовые картинки, вызывающие легкую улыбку. Надеюсь, это у меня в конце концов получится.

Но ты — ты можешь позвонить в любое время в полной уверенности, что у меня, со мной в отношении тебя все по-прежнему.