Дотянуться до звёзд

   Как и было предусмотрено в «Klarliste», он тут же перевёл тумблер блокировки ручного управления в положение «заблокировано». Его доклад, принятый на Земле судном контрольно-измерительного комплекса, был тут же передан через спутник в Евпаторию, где, на НИП-16, временном Центре управления полётом, находился Королёв с заместителями. В зале управления раздались аплодисменты.

   – Вот теперь – всем шампанского! – объявил Сергей Павлович. – Заслужили.

   Амет-Хан дождался, пока состыкованные «Союзы» войдут в зону прямой связи с Центром управления. Пока неторопливо текли минуты, космонавт запустил программу диагностики «пассивного» корабля. БЦВМ через разъём в стыковочном узле соединилась с вычислительной машиной, установленной на беспилотном «Союзе», и приняла от неё показания датчиков температуры и внутреннего давления. Показания были в пределах нормы.

   – «Заря-1», я «Сокол», условия в кабине «Байкала» по показаниям приборов – нормальные, – доложил Амет-Хан, как только установилась связь с НИП-16. – Разрешите переход в другой корабль.

   – «Сокол», я – «Заря-1», переход разрешаю, – ответил Королёв.

   Амет-Хан отстегнулся от кресла, открыл внутренний люк между спускаемым аппаратом и орбитальным отсеком. На земле он проделывал эту операцию сотни раз, вместе с Поповичем, Комаровым и Береговым. Но он стал первым, кто открыл этот люк в космосе (АИ). Космонавт вплыл в орбитальный отсек. Осмотрелся. Всё было в порядке. Проверив показания барометра, он открыл клапаны выравнивания давления. Короткое шипение, стрелка барометра чуть сдвинулась. Теперь в обоих «Союзах» давление стало одинаковым. После этого Амет-Хан разблокировал электромагнитные замки люков стыковочного узла, открыл крышку со своей стороны, вплыл в узкий тоннель и повернул штурвал на крышке люка беспилотного «Союза».

   Второй корабль встретил его темнотой и слегка затхлым запахом. Космонавт нашарил тумблер, включил свет...

   – Бл...дь!

   – «Сокол», я – «Заря-1», что случилось? – послышался в наушниках обеспокоенный голос Королёва.

   – Всё нормально, «Заря-1», – успокоил Главного Амет-Хан.

   В центре сферического отсека универсального стыковочного модуля, удерживаемый растяжками из лески, парил в невесомости... белый плюшевый заяц.

   «Шутники, мать их...» – вслух космонавт ничего говорить не стал.

   – «Заря-1», я «Сокол», в УСМ всё в порядке, вхожу в орбитальный отсек.

   Он открыл люк между УСМ и орбитальным отсеком, вплыл внутрь, включил свет. Здесь сюрпризов уже не было. Амет-Хан несколько минут тщательно проверял все системы отсека, поглядывая в прикреплённый к панели «Klarliste». Всё было в исправности.

   – «Заря-1», я «Сокол», орбитальный отсек станции в порядке, вхожу в спускаемый аппарат.

   Люк между орбитальным отсеком и спускаемым аппаратом открылся с чуть большим усилием, чем обычно, но внутри тоже всё было исправно. В центре, на месте среднего кресла, под кожухом пыхтел дополнительный электрогенератор на двигателе Стирлинга, предназначенный для питания систем дополнительных отсеков. Его нагрев обеспечивало Солнце, оно грело чёрную панель теплообменника, закреплённую снаружи.

   – «Заря-1», спускаемый аппарат в порядке, дополнительный генератор работает, проверяю остальные системы.

   Он уселся в правое кресло, поглядывая в «Klarliste», последовательно проверил всё, до чего смог дотянуться. Затем пересел налево, проверил системы, включавшиеся с левого пульта.

   – «Сокол», я «Заря-1», как там дела, не молчи, – нетерпеливо окликнул по радио Королёв.

   – «Заря-1», я «Сокол», проверяю системы станции, всё в порядке

   Проверка всех систем заняла не один час. По ходу проверки Амет-Хан постоянно докладывал то Королёву, то подменявшему его у микрофона Павлу Поповичу.

   – «Заря-1», проверка закончена. Серьёзных неисправностей не обнаружено. Параметры электропитания, давления и температуры в норме. Что-то уморился я тут.

   – «Сокол», я «Заря-1», обедайте и отдыхайте.

   Космонавт вернулся в «Союз-1», достал из «бардачка» пищевые тубы, пообедал и устроился на отдых. Впереди была самая сложная часть программы полёта.

   Для первого раза в качестве программы-минимум достаточно было просто состыковаться с «пассивным» кораблём. Поскольку на этом этапе проблем не возникло, теперь Амет-Хану предстояла перестыковка с торцевого стыковочного узла на боковой. После нескольких часов отдыха он доложил на Землю:

   – «Заря-1», я «Сокол», готов продолжить выполнение полётного задания.

   Перестыковку решено было проводить в зоне радиовидимости ЦУП в Евпатории. Пока корабли находились в тени Земли, Амет-Хан перенёс в станцию неиспользованные элементы для регенерации воздуха, запасы пищи, которыми могли бы потом воспользоваться следующие экипажи, перекачал в баки станции запасы воды. Тщательно задраил все люки внутри станции и переходный люк между орбитальным отсеком и спускаемым аппаратом «Союза-1». Занял место в спускаемом аппарате.

   – «Заря-1», я «Сокол», готов к расстыковке.

   – «Сокол», я «Заря-1», расстыковку разрешаю, – ответил Королёв.