Доверьтесь Ченам

Верхний этаж занимают многочисленные офисы. Я никогда не была в этой части ни в одном отеле, но, думаю, логично, что на больших курортах есть офисы для контроля порядка. Администратор ведет меня мимо полудюжины офисов, пока не доходит до конца. Снаружи стоит охранник. Завидев наше приближение, он меняет позу, будто становясь по стойке смирно.

– Привет, Дэйв, – говорит администратор. – Это…

– Я Мэдди, адвокат мистера Чена.

Охранник широко раскрывает глаза.

– Слава богу, вы здесь, – говорит он низким голосом. – Даже не понимаю… почему меня попросили охранять его офис? Я ни на секунду не верю в то, что это сделал мистер Чен.

Я киваю ему, делаю глубокий вдох и вхожу внутрь.

Шериф МакКоннелл сидит за столом Нейтана, а Нейтан – на стуле напротив него.

– Что такое? – спрашивает шериф МакКоннелл, оглядывая меня сверху донизу томным взглядом, от которого мне хочется принять долгий горячий душ.

– Это адвокат мистера Чена, – сообщает охранник.

Брови шерифа МакКоннелла поднимаются. Он снова смотрит на меня, но на этот раз взгляд на несколько градусов менее развратный и говорит скорее «черт возьми, как может кто-то, похожий на нее, быть юристом?» Когда я это осознаю, мне становится не по себе, я все еще в своем черном костюме фотографа и к тому же мокрая, как вылезшая из воды крыса. С моих волос на полотенце капает вода. Уф, мама и тети были правы. Мне нужна их помощь. Я всегда нуждаюсь в их помощи. Они не сдерживают меня, а помогают раскрыть свой потенциал. Вот оно, вот где мой пик – в качестве свадебного фотографа в семейном бизнесе. Фотограф для семейного бизнеса, всегда защищенный от мира семьей.

Но в лице Нейтана мелькает проблеск чего-то. Того, что я видела раньше, много лет назад, когда он попросил меня поехать с ним на восток. Всего лишь проблеск, но он по-прежнему там. Яростная, обнаженная надежда.

Мои щеки горят. Даже после всего того времени порознь он все еще надеется на нас. И я… Я тоже чувствую эту надежду. Этот трепет, поднимающийся из глубины, как будто я просыпаюсь от крепкого сна. Надежда. Я подавляла ее последние четыре года, отбрасывая все мысли о независимости в сторону, говорила себе, что я глупа, эгоистична и слишком мечтательна. Не витать в облаках – это всегда было моей мантрой, переданной от мамы и моих тетушек. «Не витай в облаках», – говорили они. Им приходилось быть прагматичными всю свою жизнь; у них не было места и времени для мечтаний или идеалистических представлений. «Посмотри на четвертую тетю, – говорила мама. – Она преследовала свои мечты от Индонезии до Лос-Анджелеса, и к чему это привело? Вот что случается, когда ты отрываешься от реальности, когда позволяешь мечте взять верх».

Последние несколько дней кажутся нереальными. Если и есть время использовать это слово, то оно настало сейчас. Ма притворилась мной в интернете, что чертовски нереально. Я случайно убила своего спутника. Насколько более нереальным все это может быть? И все костяшки домино падали одна за другой: тело, доставленное сюда, а потом оказавшееся на алтаре. Ничего из этого даже не близко к реальности. Почему я все еще пытаюсь играть по правилам реализма?

Я выпрямляюсь, вытягиваю шею и смотрю на шерифа МакКоннелла сверху вниз, видя его таким, какой он есть на самом деле: он как рыба, вытащенная из воды, абсолютно растерянный и не знающий, что делать. Ничего подобного никогда не происходило на этом острове, и он разрывается между внезапным ощущением власти и целым океаном страха. Я набрасываюсь на этот страх.

– Меня зовут Мэделин Чен, и я адвокат. В чем вы обвиняете моего клиента? – Мой голос звучит, как удар по железу.

Наступает тишина, а затем шериф МакКоннелл подается вперед, поставив локти на стол, прежде чем усомниться в моих словах и сесть назад, сложив руки на коленях.

– Кхм, да, его адвокат, а? Вы быстро пришли. – Он делает паузу. – Подождите, я почти уверен, что видел вас здесь…

– Да, я здесь какое-то время, занимаюсь некоторыми бумагами.

Нейтан слегка качает головой, но мне не нужно, чтобы он меня направлял. Я не позволю этому шуту-полицейскому сбить меня с пути. Я наклоняюсь вперед, кладу руки на стол и медленно произношу:

– В чем. Вы. Обвиняете. Моего клиента. В чем?

Мое сердце неистово колотится. Клянусь, оно словно отрастило ноги и скачет, врезаясь снова и снова в мою грудную клетку. В любой момент оно вылетит прямо из моей груди, как в фильме «Чужой». Но каким-то образом мой взгляд остается прямым, непоколебимым и устремлен на шерифа МакКоннелла.

Он снова переносит свой вес, соединяя и разъединяя ладони.

– Верно, да. Ну. Произошло убийство.

– В чем вы обвиняете моего клиента?

Его взгляд мечется в сторону, как у испуганной бабочки, а затем возвращается обратно ко мне.

– Ну, то есть…

– Если вы ни в чем его не обвинили, то не можете держать взаперти. Я забираю его отсюда.

– Ну, тогда я обвиняю его в убийстве!

Черт, черт, черт. Каким-то образом я продолжаю смотреть на него, хотя все внутри меня кричит «Не-е-ет, ты сделал это сейчас, ты сделал все еще хуже!»

– За убийство кого?

Шериф слегка покачивает головой, напоминая мне лошадь.