Доверьтесь Ченам

– Да, ох, они были такие пьяные. Один из них – я не знаю кто, но один из них, – многозначительно произносит ма, – принес, знаете, этот алкогольный напиток, очень плохой. Кажется, он называется акцент.

– Ну, я слышала, что один из них принес траву, – говорит четвертая тетя.

– Боже правый, – бормочет шериф МакКоннелл.

– Да, – вмешиваюсь я. – И затем он пошел в номер жениха, а когда поисковая группа прошла через номер, он запаниковал и спрятался в холодильнике. Видите ли, один из холодильников пекаря пропал ранее в тот день, и я думаю, что А Гуан планировал использовать его, чтобы спрятать украденные драгоценности. Мы нашли холодильник в номере жениха. Он открылся по ошибке, А Гуан упал в него и умер.

Глаза шерифа МакКоннелла так округляются, что, кажется, вот-вот выскочат. Но, как бы я ни ожидала неизбежного возгласа «бред сивой кобылы», его не следует. Вместо этого, он спрашивает:

– А что было потом?

– Потом, должно быть, шаферы нашли его в какой-то момент, и к тому времени они все были под кайфом… сильным. Таким сильным, что даже не поняли, что он мертв. Они, наверное, думали, что это шутка. Они вытащили его и весело понесли к алтарю. Вы можете расспросить их, мы так и сделали, и они помнят кусочки и фрагменты. Некоторые из них помнят, как нашли А Гуана и несли его к алтарю. Они думали, что он просто потерял сознание.

– Я не… что…

Шериф МакКоннелл откидывается назад и выглядит ошеломленным. Я не могу его винить. Это адская история, которую мы все придумали.

Но это лучшее, что мы могли придумать. Я затаиваю дыхание, когда он потирает лоб.

– Как вы выяснили все эти детали? Вас ведь там не было?

– Нет, мы собрали все факты вместе, основываясь на информации, которую узнали от свидетелей, – говорю я, и в моем голосе гораздо больше уверенности, чем есть на самом деле.

– Вы можете поговорить с шаферами, если хотите. Они прямо за дверью.

Он молча кивает с ошеломленным видом.

Жаклин спешит к двери и открывает ее. Как и было обещано, все шаферы ждут снаружи, и выглядят они ужасно. Их одежда мятая, волосы в беспорядке, а у нескольких на костюмах видны пятна рвоты. Шериф МакКоннелл морщит нос. Не могу его винить, потому что пахнет так сильно, что я практически вижу зловонные испарения, исходящие от них. Это вонь пота, рвоты и других телесных жидкостей, о которых я не хочу думать. Они, спотыкаясь, заходят внутрь и недоуменно смотрят на нас, моргая.

– Итак, – говорит шериф МакКоннелл, вставая со стула Нейтана. – Вы, парни – друзья жениха.

Они щурятся от яркого света в зале и пожимают плечами. A пара из них бормочут:

– Худшая работа на свете.

– Кто из вас достаточно трезв, чтобы рассказать мне, что, черт возьми, случилось? – Несколько рук нерешительно поднимаются. Шериф МакКоннелл выбирает одного. – Вы первый. Назовите свое имя и род занятий.

Невысокий дружелюбный на вид парень выходит вперед. Его волосы торчат во все стороны, рубашка порвана, но глаза меньше, чем у других, налиты кровью.

– Меня зовут Генри, я актер.

– И вы знаете жениха… откуда?

– Не знаю. Не совсем. Я встречался с ним только один раз до сегодняшнего дня. Мы были наняты на роль его шаферов.

– Миллениалы, – ворчит шериф МакКоннелл.

– Том нанял большинство из нас по отдельности. Я не знаю других парней, думаю, пара из них из агентств, но большинство из нас – независимые актеры.

Жаклин печально качает головой, а Морин обнимает ее и целует в щеку.

Несмотря ни на что, их вид заставляет мое сердце таять, хоть немного.

– Он заплатил нам за все свадебное мероприятие, включая холостяцкую вечеринку, которая состоялась вчера. Мы хорошенько повеселились; я думаю, никто из нас не хотел его подвести. Боже, я помню, как мы выпили и увидели, что небо светлеет, и я подумал: «Черт, неужели уже утро?» Это было дико, чувак. И утро было просто, не знаю, люди постоянно приходили и говорили нам собираться или что-то еще, так что мы попытались одеться, но вокруг был такой беспорядок. Номер люкс превратился в помойку после ночи, одежда у всех была перепутана и все такое, я думаю, один из парней потерял свой смокинг, другой – брюки, и люди постоянно входили и выходили из комнаты. Это было ужасно. О, и многих из нас тошнило от вечеринки.

Генри опускается на стул и хватается за голову.

– Моя голова убивает меня. Это все, что вы хотели узнать?

– Нет! – выпаливает шериф МакКоннелл. – Нет, идиот, я хотел узнать о теле.

– А, ну да, конечно. Да… мужик, понятия не имею, как это произошло.

Шериф МакКоннелл выглядит так, будто готов взорваться.

Когда он заговаривает, его голос звучит медленно и нарочито, как будто он обращается к особенно медленно соображающему ребенку:

– Ну, давайте начнем с того, когда вы впервые поняли, что там мертвое тело.

– У алтаря, когда Джошуа… Э, это был Джошуа или Кеган… Понятия не имею, кто держал тело. Когда они уронили его. Тогда я понял, что это мертвое тело. Нет, подожди, это было после того. Потому что я смеялся, думал, что парень просто очень пьян, но потом кто-то закричал, что он мертв, и тогда я понял, – говорит Генри, кивая с гордостью, как будто он разгадал всю тайну.