Дождь в полынной пустоши

— Вы же купец. Обойдитесь без утопических фантазий.

— Скажем три штивера девять грошей.

— То есть сорок пять за мешок объема три пуда? Или правильней сказать в три вога?

— Без разницы.

— Сорок пять вас бы устроили?

— Для прошлогоднего зерна, при обычных условиях — потолок. Разве что произойдет нечто не ординарное.

— Тогда мое предложение такое. Уплаченное вам сверх пятидесяти грошей…

— Даже так?!

— …отходит ко мне.

— Откуда вы взяли такую цену? Кто заставит её платить?

— Вам ли не знать, на цену товара влияет его востребованность. Кушать свежий хлеб хотят все. Наличие этого самого хлеба. И его доступность. То есть возможность купить за деньги, украсть или отобрать. Чем выше востребованность и меньше наличие, тем серьезней вложения в третье — доступность.

— Отчасти верно.

— И если вдруг на зерно резко возрастет спрос, разве это не повод чуть-чуть поднять его стоимость?

— Повод.

— А если спрос окажется таким, что вполне реально запросить и сверх того что подсказывает совесть.

— Совесть тоже чего-то стоит, — замялся Глинн. Ход мыслей посетителя он уловил. Осталось услышать, как он все провернет. Подымет в поход степняков? Или знает чего-то такое, чего не знает пока никто. — Не обижайтесь, но я не наблюдаю предпосылок к ситуации, когда спрос станет достаточным. Поставки нового урожая вот-вот начнутся. Баржи задержались, но это день-два.

— А если нет? Дожди. Хрущатик и клещ. Вот вам несколько факторов, которые лишат нас подвоза зерна в должном объеме.

— Вы серьезно! — подпрыгнул Иагу. — Откуда узнали? От кого?

— Откуда знаю, оттуда знаю. Но барж пока нет. На фоне событий во Вьенне и Фриуле весьма настораживающий фактор.

— Они и раньше бывало задерживались, — расстроился купец. Он-то уж возомнил бог весть что.

— Давайте разграничим обязанности. За мной повышенный спрос на ваше зерно, а вы с чистой совестью поднимите цену на дефицитный, но востребованный товар. Когда к вам пойдет народ…

— А если не пойдет?

— А что вы теряете? Нет, так нет. Я же не прошу у вас взаймы или аванса.

«Действительно. Делать-то ничего не нужно. Зерно при мне.»

Но Иагу не был бы торгашом, не представляй негатива спекуляций. Двухгодичной давности пример показателен. Так уж ли ничего не теряет? А репутация? После прошлого раза…

— Как не крути, обман.

— Вспомните об этом, когда к вам повалит покупатель.

— Посмотрим.

— Значит, согласны?

— Отчего же не согласится…

— Дам совет, предупреждайте клиентов, что зерно старое и немного порченое.

— А предупреждать зачем?

— Когда бум уляжется, многие почувствуют себя одураченными и попытаются предъявить к возврату негодный товар.

— Ого? Дойдет и до такого?

— Вероятность есть. А так, знали что брали. Хорошо бы оформить соответствующие бумаги для крупных скупщиков. Дескать, товар со сроком хранения, покупатель предупрежден, возврату не подлежит.

— Кто вас надоумил?

— Для вас излишние знания. Если я скажу, сам дошел до этого, поверите?

— Вы правы. И когда ждать роста спроса?

— Дня через три-четыре.

— Что же, я согласен. Составим договор?

— Разве мы не доверяем друг другу?

— А не боитесь что обману? Наверное, слышали обо мне. Разное…

— Представьте, не боюсь. И лучше вам не знать почему.

— А как же другие? С ними как? Делиться? Ведь не я один торгую зерном.

— Другие не будут знать, что счастье не вечно. Поэтому держите цену чуть ниже конкурентов. Вернете объемами. А когда сами начнете закупать, учтите, проданное. А то новый урожай сгниет.

— Сколько у меня будет времени?

— Две недели максимум. Но лучше ориентируйтесь на полторы. Кстати, чьи склады на Коротком Валу?

— Трийа Брисса.

— Серьезный торговец?

— Если вы про тех, кто торгует зерном, то да. Он и еще Кер Лагуш. Остальные помельче. И все-таки удовлетворите мое любопытство. Как?

— Вы знаете, сколько будет два плюс два?

— Четыре.

— Так вот, если убедить людей, то они вполне согласятся, в отдельных случаях — пять. Главное убедить. А истинный ответ второстепенен.

— А зачем спросили о других? Намекнули в случае моего не согласия пойдете к ним?

— Логично. Но нет. Не по этому. Король подыскивает нового поставщика провианта для армии.

Глинн аж клацнул зубами. Армия?! Такой кусок лаком во все дни и года.

— И чем его не устраивает Трий Брисс? — осторожно осведомился купец. Во рту сухо и дерет горло. От добрых предчувствий. — Неужто столичный судья осмелился выдвинуть против него обвинения в обмане короны.

— А он обманывал?

— Молодой человек! Я тридцать лет занимаюсь торговлей и поверьте, знаю кто на что способен и сколько с того имеет сверх причитающегося.

— Не скажу за судью, но причины есть. Назову на выбор. Или старый плох, или новый будет лучше.

Ответить у Глинна не получилось. Лишь согласно кивнуть.

8

«…Ложь не более чем иной взгляд на прошедшее, настоящее и будущее.»

Визит к Глинну не последнее из запланированного. И не самое важное. И трудное. Важное и трудное впереди. И имя ему Альтус.