Дождь в полынной пустоши

Дела делами, но от бесед и беготни подвело брюхо. Решительно невозможно иметь ясную голову и трезвый ум, когда зациклился на куске колбасы и поджаристой сдобе. Ближайшее местечко, где вдосталь и того и другого — Поющая Ослица. На счет пения обычное вранье, а вот готовка обещала порадовать. В зале вьеннского крестьянского антуража, средняя наполненность. Минимум «желтых бантов», рваных ноздрей и колодников. Эдакая семейственность — только свои. У кухарки, объема армейского котла — шустрая помощница. Непременное условие качества блюд. В четыре руки-то! Наличие расторопной задастой разносчицы заказов добавляют заведению баллов. Сам владелец шинка личность явно незаурядная. Волосат, пузат и басовит. Вместе с тем обходителен, приветлив и доброжелателен. В одном человеке столько приятных контрастов!

За дополнительный полугрош Колину нашелся отдельный уголок, подальше от двери и кухонных помоев. Жареная баранина выглядела действительно жареной, а не обугленной, достаточно приправленной луком, чесноком и перцем. Из выпивки — глера. Чудесный аперитив заказан по доброжелательному совету шинкаря. Не просто пить, но и проникнуться столичными предпочтениями в питие.

— Тебя нелегко найти, — Сеон запросто подсел за стол. Не дожидаясь приглашения и опустив полагающееся приветствие.

— Смотря, зачем искал, — не торопясь пережевывал еду унгриец, выбирая следующий сочный кусок.

— Не угостишь? — потянулся незваный гость к кувшину. По соблазнительным красным глиняным бокам холодной керамики скатывались бисеринки влаги.

— Нет.

Отказ обескуражил Сеона. И сам по себе и то, как сказан. Без колебаний, без раздумий.

— Так разговор выйдет короче. Ты же пришел поговорить?

За сдержанностью унгрийца громада желания откровенно послать новика подальше. Грех жалеть ближнему хлеба и глотка воды, но ведь ближний не за этим сюда приволокся, а донимать длинными и пустыми речами. И потому, напрасно виконт Куфф хмуриться, кусает губу и изображает оскорбленное достоинство. Уйти не уйдет. А уж поправлять якобы упершуюся в бок рукоять даги и вовсе глупо.

— Начни с главного, — попросил Колин. — Самую соль и ничего кроме.

— Мы решили объединиться.

— Мы, это…?

— Новики Серебряного Двора.

— Все поголовно?

— Большая часть.

— Ну да, ну да. Гарая в расчет не принимаем, — поддел Колин навязчивого собеседника. Сеон должно не отреагировал. История жизни почившего победителя турниров во славу эсм Сатеник, новоявленным союзом мышей и кошек, предана забвению. На мертвых не оглядываются и не ровняются.

— С чего вдруг? — капельку любопытно унгрйицу. Откровений не ожидалось, но кто знает, в чем уполномочили переговорщика.

— Не вдруг.

— Тогда чья идея? Твоя? — здесь с интересом у унгрийца погуще. Дано ли выходцу из Шлюсса семь пядей во лбу.

— Кэйталин.

«Кукушонок? Мало вериться. Не та птичка, так клювик разевать. Эсм Сатеник? Не верится вовсе. Не та голова такое удумать, не тот характер сдвинуться осуществить собственные думки. А воспользоваться чьей-либо мудрой подсказкой? Тут да, легче легкого.»

— Попробую угадать основополагающую концепцию. Кто выбрался, тащат за уши отстающих, кто отстал, толкает преуспевших. Унтум а унти.

С древним эгле у виконта серьезные затруднения.

— Рука об руку. Найдется, что положить во всякую верную длань? Кусков хватит?

— Хватит.

— И что вселяет такую уверенность?

— Серебряный Двор, как и прочий другой, здесь все возможно, — не фраза, а целый девиз! Призыв под знамена и стяги! Стоя под бархатным полотнищем мало обращают внимания на грязь под ногами и кровь под ногтями.

— …Главное не упустить.

Любимая волшебная сказочка вербовщиков всех уголков мира.

«Парень, твое счастье в твоих собственных руках,» — уверяли краснобаи, подразумевая, прежде всего меч. А по итогу, в этих самых руках ладанка или поминальная свеча. И это еще повезет. С ладанкой и свечой.

— Что из возможного не упустили?

— Кэйталин железно при гранде. Гаус выбрал Гиозо практиковаться в фехтовании. Задира не подкачает, — загибал пальцы счета Сеон. — Я приглашен саином Лоу и мне есть, чему научить. На очереди Латгард и Липт. Дорсет должен справиться. Аф Ур плотно займется Брайтом.

— Понятно. Вами вменили почетное право делать подсказки в никуда, упражняться с мечом и эскортировать по столичным улицам. Разочарую, подсказки не примут во внимание, умение держать защиту ценно, но обычно требуется мастерство кого-нибудь прирезать. И наконец, на дворе не всегда солнце, разъезжать в одиночку и в компании.

— У нас все получится.

— И с белобрысым?

— В смысле?

— Ну, кто с ним будет спать? Марика? Людвика? Гммм… Толстушка Ализ?

— Никто.

— Напрасно.

— Почему же?

— Зависит от того, как далеко глядеть в будущее. Верный способ заслужить благодарность эсм Сатеник. Шашни альбиноса на стороне, чем не причина для официального разрыва?

— Еще что?