Читаем Драйзер. Русский дневник полностью

Примерно в 3 часа ночи 3-го числа пароход Советской торговой компании «Пестель», названный в честь адмирала декабристов, воевавшего на Черном море[315], вышел из Батума. Я был рад, что моя поездка подходила к концу, но не рад тому, что оказался в затертой пятиместной каюте. Если бы дело было летом, мне пришлось бы делить ее с четырьмя другими мужчинами! Женские и мужские каюты здесь полностью раздельные, причем первые лучше и, в целом, более удобные. Это «однопростынное» судно без ванны и с одеялом по требованию. Из умывальника с резервуаром в два галлона (9 литров. –

Ред.) воды невозможно выжать ни капли. Я смирился с неделей без умывания. Море очень неспокойно. Судно качало и било, иллюминатор моей каюты заливали волны.

В 7 часов утра мы достигли маленького порта Поти – это достаточно унылый причал внутри искусственной гавани. Снег, дождь, холодный сырой ветер. Я думаю только о Константинополе и юге. Яйца с отвратительным кофе со сгущенным молоком в кают-компании, которая является более удобной версией судовой столовой. Разговаривал с офицером из Баку, с которым мы встречались в поезде. Он едет в Сочи. Я изо всех сил старался раскладывать пасьянс и смотреть на погрузку. Это был медленный процесс. Уже час ночи, а мы так и не вышли из порта. К этому времени на севере возник разрыв в облаках, и стало ясно, что мы будем идти на запад вдоль горного хребта, который тянется по всему северному берегу Черного моря! Когда мы выходили из порта, нас сопровождали облака чаек, которые на золотом фоне рассветного неба на севере были похожи на серебряные искры. Море волновалось, но явно успокаивалось. Меня заинтересовала группа моряков в тяжелой одежде, они отправлялась в Севастополь в военно-морское училище, и им было очень весело. Один из них, высокий неуклюжий парень с типичным открытым славянским лицом, который глазами все время провожал меня, спросил у Р. К., не мои ли это книги. Оказывается, в киоске на судне стояли «Сестра Керри» и томик рассказов под названием «Необыкновенная история»![316]

Вечером мы прибыли в Сухум, но остановились на некотором отдалении от берега. В темноте огоньки сияли над водой, и город выглядел очень привлекательно. Было облачно, дул холодный бриз, но воздух был мягким.


4 янв. 1928 года

Утром море было спокойным; я прогуливался по палубе и наблюдал, как из воды выпрыгивают дельфины и рыбы, похожие на осетров. Пароход шел на запад. Прорвавшееся сквозь тучи солнце осветило море на севере, но юг и восток оставались мрачны и унылы. Сотнями пролетали дикие утки, лысухи и гагары – столько птиц я никогда не видел. Становилось теплее и тише. В 12 часов мы прибыли в Гагру, который считается самым красивым из кавказских курортов. Сразу за городком возвышаются горы. Гагра состоит из множества прекрасных крупных зданий, большинство из которых, несомненнно, являются санаториями, гостиницами и банями. Мы не причаливали к берегу, разгрузка судна проходила с помощью небольших шлюпок. Я обратил внимание на пассажиров второго и третьего классов – таких же азиатских и жутких, как всегда. Их огромная сбившаяся масса вызвала у меня ощущение тошноты. Россия для меня навсегда изгажена холодом и грязью. Бухарин говорил, что они построят здесь рай. Но когда? Через пятьдесят или сто лет. Я, пожалуй, поищу свой, пока еще жив. Далее по побережью находится город Адлер, где начинается железнодорожная линия, которая следует вдоль берега моря до Туапсе. Сегодня здесь довольно тихо и солнечно. Мы все еще движемся вдоль этих огромных гор, которые по мере приближения к Сочи стали еще выше: на заднем плане поднялись два-три очень высоких заснеженных пика. По всему берегу разбросаны дома, некоторые из них очень большие и красивые – очевидно, это санатории. Неподалеку от Сочи находятся знаменитые серные бани «Мацеста». Когда наша судно вошло в порт Сочи, было уже четыре часа, и солнце садилось. За хребтом прибрежных гор поднимались заснеженные вершины еще более высоких пиков, розовевшие отраженным светом заходящего солнца; их силуэты четко выделялись на фоне неба, словно розовые камеи. Не знаешь, в какую сторону смотреть: на берегу прекрасный город с его восхитительными зданиями и банями на фоне гор, с другой стороны – солнце, заходящее в море, покрытое полосами червонного золота… Всего через несколько минут сияние исчезло, горные вершины окрасились в холодный чистый белый цвет, и вот уже над водой сияет луна, которая какое-то время назад едва виднелась над горами.


5 янв. 1928 года

Перейти на страницу:

Все книги серии Из личного архива

Русский дневник
Русский дневник

«Русский дневник» лауреата Пулитцеровской премии писателя Джона Стейнбека и известного военного фотографа Роберта Капы – это классика репортажа и путевых заметок. Сорокадневная поездка двух мастеров по Советскому Союзу в 1947 году была экспедицией любопытных. Капа и Стейнбек «хотели запечатлеть все, на что упадет глаз, и соорудить из наблюдений и размышлений некую структуру, которая послужила бы моделью наблюдаемой реальности». Структура, которую они выбрали для своей книги – а на самом деле доминирующая метафора «Русского дневника», – это портрет Советского Союза. Портрет в рамке. Они увидели и с неравнодушием запечатлели на бумаге и на пленке то, что Стейнбек назвал «большой другой стороной – частной жизнью русских людей». «Русский дневник» и поныне остается замечательным мемуарным и уникальным историческим документом.

Джон Стейнбек , Джон Эрнст Стейнбек

Документальная литература / Путешествия и география / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Драйзер. Русский дневник
Драйзер. Русский дневник

3 октября 1927 года классик американской литературы и публицист Теодор Драйзер получил от Советского правительства приглашение приехать в Москву на празднование десятой годовщины русской революции. В тот же день он начал писать этот исторический дневник, в котором запечатлел множество ярких воспоминаний о своей поездке по СССР. Записи, начатые в Нью-Йорке, были продолжены сначала на борту океанского лайнера, потом в путешествии по Европе (в Париже, затем в Берлине и Варшаве) и наконец – в России. Драйзер также записывал свои беседы с известными политиками и деятелями культуры страны – Сергеем Эйзенштейном, Константином Станиславским, Анастасом Микояном, Владимиром Маяковским и многими другими.Русский дневник Драйзера стал важным свидетельством и одним из значимых исторических документов той эпохи. Узнаваемый оригинальный стиль изложения великого автора превратил путевые заметки в уникальное и увлекательное произведение и портрет Советского Союза 1920-х годов.

Теодор Драйзер

Публицистика / Документальное

Похожие книги

100 знаменитых загадок природы
100 знаменитых загадок природы

Казалось бы, наука достигла такого уровня развития, что может дать ответ на любой вопрос, и все то, что на протяжении веков мучило умы людей, сегодня кажется таким простым и понятным. И все же… Никакие ученые не смогут ответить, откуда и почему возникает феномен полтергейста, как появились странные рисунки в пустыне Наска, почему идут цветные дожди, что заставляет китов выбрасываться на берег, а миллионы леммингов мигрировать за тысячи километров… Можно строить предположения, выдвигать гипотезы, но однозначно ответить, почему это происходит, нельзя.В этой книге рассказывается о ста совершенно удивительных явлениях растительного, животного и подводного мира, о геологических и климатических загадках, о чудесах исцеления и космических катаклизмах, о необычных существах и чудовищах, призраках Северной Америки, тайнах сновидений и Бермудского треугольника, словом, о том, что вызывает изумление и не может быть объяснено с точки зрения науки.Похоже, несмотря на технический прогресс, человечество еще долго будет удивляться, ведь в мире так много непонятного.

Владимир Владимирович Сядро , Оксана Юрьевна Очкурова , Татьяна Васильевна Иовлева

Приключения / Публицистика / Природа и животные / Энциклопедии / Словари и Энциклопедии
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Биографии и Мемуары
Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?
Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?

Проблема Пёрл-Харбора — одна из самых сложных в исторической науке. Многое было сказано об этой трагедии, огромная палитра мнений окружает события шестидесятипятилетней давности. На подходах и концепциях сказывалась и логика внутриполитической Р±РѕСЂСЊР±С‹ в США, и противостояние холодной РІРѕР№РЅС‹.Но СЂРѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ публике, как любителям истории, так и большинству профессионалов, те далекие уже РѕС' нас дни и события известны больше понаслышке. Расстояние и время, отделяющие нас РѕС' затерянного на просторах РўРёС…ого океана острова Оаху, дают отечественным историкам уникальный шанс непредвзято взглянуть на проблему. Р

Михаил Александрович Маслов , Михаил Сергеевич Маслов , Сергей Леонидович Зубков

Публицистика / Военная история / История / Политика / Образование и наука / Документальное