Драйзер. Русский дневник

Когда мы снова тронулись, началось сильное волнение. В 7 утра мы прибыли в Феодосию, что на берегу моря в Крыму. Некоторое время я не вставал, но тут вернулась из города Дэви. «Жаль, что вы не пошли, – сказала она, – это замечательное место, я даже посетила картинную галерею». Мы с Р. К. сошли на берег, дали извозчику рубль и поехали по городу; улица, обращенная к морю, была прекрасна – один дом лучше другого. Раньше это были резиденции богачей, а теперь клубы, дома отдыха и санатории для рабочих. Преобладала греческая архитектура. Это, как мне кажется, показывает, что в свое время здесь жили греки, повлиявшие на этот город, или что на архитектуру влияют природные условия. Один особенно красивый дворец из сероватого камня с мозаиками и башней в саду строил для себя табачный магнат – и уже почти достроил, когда произошла революция. Так что пожить ему во дворце не пришлось, он бежал за границу[317]. В настоящее время здесь расположен санаторий профсоюза советских служащих и работников торговли. Повернув в один из переулков, мы попали в картинную галерею художника Айвазовского, собрание прекрасных картин на тему моря; одно из огромных полотен с морским видом занимает целую стену. Этот художник больше всего на свете любил Феодосию; еще мальчиком он обычно спускался на пристань, вход куда был запрещен, и делал эскизы; его прогоняли, даже задерживали, его наказывала мать, но ничто не могло оторвать его от берега моря. Здесь также есть экспозиция новых картин местных художников. В целом галерея показалась мне совершенно очаровательной.

Конечно, как всякий хороший извозчик, наш извозчик должен был обязательно показать нам базар; улицы были грязными – видимо, недавно прошел дождь, да и сейчас было сыро и пасмурно.

К следующей стоянке море довольно сильно заволновалось. Все разбрелись по своим каютам, но на меня волнение не действовало. В 9 часов вечера мы прибыли в Ялту, где были самые сильные землетрясения[318]

. Сначала я не хотел сходить на берег, потому что с парохода ничего не было видно, кроме огней в лавках на набережной, так что Р. К. и Дэви ушли без меня. Но позже я тоже решил пройтись.

Некоторое время я прогуливался по тускло освещенной улице, разглядывая новые щитовые дома, очевидно, сооруженные для пострадавших. В город отсюда вела не одна улица, а несколько живописных улиц, которые проходили мимо садовых оград. За заборами, словно стражи, высились кипарисы, и, вообще, ночной город выглядел привлекательно. Я поднимался по одной из темных улиц, когда в двадцати футах впереди меня на тротуар неожиданно рухнула значительная часть кирпичной стены. Я отпрыгнул на середину улицы; появились люди, которые громко разговаривали и жестикулировали. В общем, и мне достались кое-какие впечатления от землетрясения. Здесь тоже погода была мягкая, а улицы – чудовищно грязные. Мы вышли из Ялты очень поздно ночью, но я в этот день рано лег спать.

7 янв, 1928 года

В 8 утра – Севастополь, знаменитый порт, за который шло множество сражений. В очередной раз я воспылал надеждой найти здесь приличную еду. Мы наняли извозчика, чтобы он показал нам город. Сначала мы двинулись вверх по главной улице, а потом спустились вниз к морю. Это довольно тихое место, на окраинах которого находится несколько военно-морских училищ, и потому на улицах города много моряков. На пристани стоит памятник адмиралу, который спас порт от турок в 1853 году[319]. «Пошел!» – сказали мы, и наш извозчик тем же путем поехал обратно. «А почему не по-другому?» – спросили мы. «Так в городе только две улицы, – ответил он, – и на обеих мы уже были». Свернув за угол, он начал с энтузиазмом демонстрировать нам местные достопримечательности: «Вот трамвай, – выступил он в роли добровольного гида. – Он идет на железнодорожную станцию». «Замечательно», – ответил я. «А там рядом базар», – с надеждой продолжил он. «Нет, мы сойдем здесь», – сказал я, и мы пошли в ресторан. Здесь подавали своего рода молочный обед, но по крайней мере это была безопасная еда: горячее молоко, яйца, масло, белый хлеб… «Я зашла слишком далеко, – внезапно сказала Р. К. с очень удрученным видом, – чтобы сейчас мне можно было чем-нибудь помочь». Мы вернулись на судно. Там группа курсантов сходила на берег и отправлялась в свое училище. Я купил на судне несколько своих книг и отдал их командиру, который всю дорогу смотрел на меня с нескрываемым любопытством. Он был очень удивлен и долго меня благодарил. «Это будет хорошая память», – сказал он.