Дракон

Чем ближе они подбирались к перевалу, тем оживленнее становилась местность. В основном это были женщины и маленькие дети, пытавшиеся найти своих близких если не в Ледяных чертогах, то хотя бы в оврагах, куда сбрасывались тела умерших. Воинов они встречали со слезами. И даже драконы, изредка отправлявшиеся в дозор, не вызывали у исстрадавшихся людей страха или ненависти. А эльфы и гномы приветствовались как родные. Люди стремились узнать последние новости, какие земли уже освобождены, а где еще хозяйничают ставленники Владык. С каждым днем все больше и больше женщин, стариков, детей отправлялось в свои дома. Если сначала они надеялись все-таки найти своих близких, пусть лишь для того, чтобы проводить их в последний путь. После заверений Сал’Арвиэля, подкрепленных клятвой Айшери, что тела погибших не останутся на поругание диким зверям, они снимались с временных стойбищ и возвращались к родным домам, или пепелищам, чтобы успеть восстановить жилье до прихода зимы.

Вскоре армия беспрепятственно преодолела перевал. И воины уже не удивлялись, почему их никто не останавливал – за перевалом обитала лишь малая часть тех, кто пришел вслед за родными, угнанными в рабство. И никто не обращал на появившуюся армию никакого внимания. Тар заметил лишь, что люди втягивали головы в плечи, когда над ними пролетел бронзовый Эридин.

Артарион сделал знак авангарду остановиться. К основным силам тут же отправились вестовые, с приказом устраивать привал. Для разведки обстановки в стихийно возникшем поселении отправили Вира – мальчишка уже не раз доказывал свое умение собирать сведения, а еще больше – делать выводы на основе увиденного и недосказанного. Но вместе с тем у мальчишки было и другое задание. По просьбе Сал’Арвиэля он должен был хотя бы попытаться узнать о семье Лайтис. А если очень повезет – найти мать Санни и привести ее.

Кроме Вира в разведку отправились и эльфы. Им предстояло разведать путь от начала каньона до Ледяных чертогов, попробовать проникнуть внутрь и узнать дальнейший путь. На последнем особо не настаивали хотя бы потому, что никто толком не мог сказать, что именно представляет собой это место. То ли это город, то ли крепость, то ли просто дворец. А может и вовсе горный пик, а основная резиденция Владык находится совсем в другом месте.

На разведку отводилось два дня. На это время армия отошла обратно к перевалу и разила там лагерь в ожидании дальнейших распоряжений. Все это время девушка то бесцельно бродила между шатров, то сидела на выступе над каньоном, наблюдая за суетой внизу и пытаясь в зрительную трубку высмотреть мать. С каждым часом ожидание становилось все невыносимее.

На исходе второго дня вернулась первая группа эльфов, изучавших дорогу в твердыню Владык. В ближайший час должны были прийти разведчики из второй группы. Единственный, кого все еще не было – Вир. Беспокойство в лагере нарастало. Когда вернулась вторая группа, Тар готов был сам отправляться на поиски неугомонного мальчишки, который, скорее всего, умудрился попасть в беду. Оставалось дождаться, когда стемнеет, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Солнце постепенно уползало за горизонт, окрашивая покрытые льдом пики в золотые и багряные тона. На перевал и каньон уже опустилась тьма. Отряд, предназначенный для поисков мальчишки, готов был отправляться в путь, когда заметили две фигуры, появившиеся из-за поворота. В одном с легкостью узнавалась долговязая мальчишеская фигура. Вторая была закутана в плащ, и понять, кто это, не представлялось возможным.

Внезапно тишину лагеря прорезал громкий крик.

– Мама! – Санни бросилась к фигуре, закутанной в плащ. – Мамочка!

Фигура в плаще на мгновение замерла, а потом бросилась навстречу девушке. Несколько минут они стояли, крепко обнявшись, лишь слышался тихий шепот, да с трудом различимое «мама, мамочка» – Санни и «доченька моя» – женщины.

Но вот к ним приблизился эльф. Осторожно обняв женщину за плечи и взяв девушку за руку, он повел их в сторону большого шатра. Шепнув что-то стоявшему при входе эльфу, маг со своими спутницами вошел внутрь.

Мгновенно вспыхнули развешанные по стенам светильники. Санни вздрогнула, увидев изможденное лицо матери, седые пряди, появившиеся в ее темных волосах, залегшие под глазами тени и морщинки, которых раньше не было.

Женщина жадно разглядывала дочь, отчего та чувствовала себя немного неуютно. Короткие, едва достающие до плеч, волосы вместо длинной косы, мужская одежда, чего девушка никогда не допускала дома. Но больше изменилось выражение лица. Из глаз исчезли наивность и доверчивость. Весь вид девушки выражал решимость.

– Ты изменилась, – печально улыбнулась женщина. – Повзрослела. Доченька…

Санни вновь оказалась заключена в крепкие материнские объятья. Чуть повернув голову, она посмотрела на деда, который расставлял на походном столике тарелки с едой и чашки.

– Война, мам, – Санни осторожно отстранилась, вновь изучая родное лицо.

– Но как ты оказалась здесь, – внезапно всполошилась мать. – Неужели Каэл отпустил тебя одну? С его стороны это верх неблагоразумия.