Дракон и серебряная принцесса

Все повторялось без шанса на изменения. Близких мне людей убивали черные монстры с алыми, словно кровавое пламя, очами. Бешеными, злобными, звериными. Тьма клубилась вокруг них, окутывала, словно второе тело, но внутри этих жутких оболочек были человеческие фигуры. Теперь я видела их, хотя и не могла запомнить черты: хорошо тренированные тела, темные волосы, ничем не примечательные черные одежды. Нелюди, явившиеся по наши души, двигались так быстро, так бесшумно, будто жнецы смерти. А может, это они и были?

Мама увела меня через тайный ход, надела на шею свою серебряную цепочку с кулоном, поцеловала в висок и сказала, что любит больше жизни, а потом ушла, обронив на прощанье странную фразу: «Я знаю, что им надо. Они получат это и уйдут!»

В голосе ее было столько решимости, что у меня не осталось сомнений — именно так все и случится. Мама справится, она ведь сильная, умная… самая лучшая. Она сможет! Спасет нас всех и выгонит прочь жестокие порождения мрака.

Какой же наивной я тогда была!

Минуты медленно ползли, родители не приходили. И слуги, и стража, и учителя, коих у маленькой принцессы была целая дюжина, тоже не шли. Никто не возвращался, чтобы выпустить меня из темницы и обрадовать вестью об уходе чудовищ. Я сидела на полу, обняв острые коленки, и ждала, ждала, ждала… Когда же дверь наконец отворилась, на залитом светом пороге стояла вовсе не мама, а огромный страшный дядька со змеиными глазами. Вокруг него тоже была призрачная оболочка. Только не черная и жуткая, как у убийц, а серебристо-серая и очень похожая на туманную кобру.

— М-мамочка! — пискнула я в ужасе, пытаясь отползти в самый дальний угол крошечной комнатки. И тут же почувствовала сильные руки, стиснувшие мои плечи, а еще теплое дыхание на своем виске и голос… знакомый, мужской.

— Ш-ш-ш, Натали. Я тут, я с тобой.

Тень! Неужели мой кошмар уже закончился? Слава Аскарэт!

Образы далекого прошлого стремительно таяли, возвращая меня в действительность, а я прижималась к сильному мужскому плечу, боясь возобновления этой жуткой пытки, и мысленно молила богиню больше нас не мучить.

У алтаря…

Тень обнимал ее, не в силах выпустить из рук то, что снова потерял в видении, насланном проклятыми жрицами. Страх его не поддавался объяснениям — он боялся не за себя, а за девчонку, которую почти не знал. Тахэ! И он еще планировал ее пристрелить?! Неудивительно, что рука дрогнула и планы чудесным образом поменялись!

Еще эта дьярова «мамочка»…

Когда Натали в бреду или в панике звала ее, у наемника внутри что-то переворачивалось. Невольная ассоциация с собственным прошлым выбивала почву из-под ног, мешала мыслить трезво и цинично. Принцесса без королевства, сиротка с ватагой смертельных врагов — она была лишь мишенью, которую он хотел использовать в своих целях. Так к чему эти глупые страхи?

— Все? — злясь на собственную слабость, уточнил Тень у первой из жриц, которая была в их семерке главной. — Ритуал завершен? Вы получили свою плату!

— Все да не все, любезный, — цокнула языком черноволосая красавица, хитро поглядывая на них. Натали видела жриц и раньше, но иначе, чем он. Тень же обнаружил прислужниц богов только здесь, перед алтарем Аскарэт.

— Что еще? — продолжая обнимать дрожащую принцессу, спросил он. — Кровь, страх… что?

— Единение! — пропели в один голос жрицы, а Натали в панике воскликнула:

— Как? Опять?!

— Что значит… опять? — уставился на пленницу наемник. Девчонка смутилась, затем нахмурилась и, решив что-то для себя, с раздражением выдала:

— Я только вчера объединилась с магическим двойником, хранившим частицу моей души! А теперь с кем сливаться прикажете?

Жрицы захихикали, принцесса растерялась, а он одновременно испытал жгучий интерес и облегчение, причину которого так до конца и не понял. Магический двойник, значит… Девчонка продолжала интриговать.

Через пару минут…

Я не верила своим ушам! Глазам тоже не верила, потому что они видели на тыльной стороне ладони руну, являвшуюся зеркальным отражением той, что была на лапе киллера. То есть на руке, которую я зрительно воспринимала как сотканную из черного тумана когтистую пятерню с расплывчатыми очертаниями.

— Что мы должны сделать для завершения ритуала? — переспросила шепотом, втайне надеясь на слуховые галлюцинации.

— Слиться в страстном экстазе! — «обрадовала» одна из жриц.

— Предаться разврату, — захихикала вторая, кокетливо подмигнув наемнику.

— Заняться любовью прямо на алтаре, — тоном школьной учительницы объяснила третья и даже очки поправила, которых у нее, кстати, не было. Но жест получился очень уж характерный.

— Можно не на алтаре, а в каком-нибудь уединенном месте, — пожалела меня четвертая. На нее тут же недовольно шикнули товарки, жаждущие зрелищ и девственной крови. — Да ладно вам, — проворчала самая вменяемая из «гарпий». — Бедняжка, того и гляди, со стыда сгорит. Сколько можно ее мучить?

— Она так мило смущается и так вкус-с-сно боится, — прошелестела ее соседка, облизнувшись длинным раздвоенным языком.

У-у-у, серпентарий!