Дракон из Трокадеро

Пиньо прошел вдоль столов, на которых была свалена пресса европейских государств: Berliner Zeitung, Hlas Navoola, Corriere della Sera, De Telegraaf, Diario de Not'icias, Dagens Nyheter[85]. Когда же он увидел кипу «Таймс», сердце его забилось быстрее. Он заставил себя степенно открыть подшивку за прошедший год, сосредоточился на весенних номерах и с деланным равнодушием стал их листать. В двух из них, датированных 14-м и 15-м мая, на третьей полосе упоминались Энтони Форестер и корабль «Эсмеральда». Жозеф свернул газеты трубочкой, засунул их под пиджак и смылся, как последний воришка. Он обзывал себя идиотом, но разве Рено Клюзель не предлагал «взять» их, эти номера?

На улице Друо Жозеф толкнул перед собой вращающуюся дверь небольшого ресторанчика, которому выставленные лотки с мясом придавали сходство с мясной лавкой. Его одежда тут же пропиталась стойким запахом сыра и пережаренной баранины. Молодому человеку удалось заполучить заляпанный пятнами и уставленный грязными тарелками круглый столик на одной ножке. Взмахнув тряпкой, юная девушка в желтой униформе с номерком протерла мрамор и сложила посуду на поднос. Жозеф изучил меню и выбрал комплексный обед за три франка – мидии с луковым соусом, рагу из молодого индюка, котлеты с кресс-салатом, бри, груша и бокал шабли. Жаркий, влажный воздух напоминал собой атмосферу джунглей, где клиентов за горло брали кофейные испарения.

Поглощая слишком плотный обед, Жозеф силился перевести заметки, одну из которых сопровождал рисунок человека в костюме моряка и фуражке, вторую – гравюра с изображением брига «Эсмеральда».

На десерт официантка предложила ему торт с лимонным безе, яблочный пирог из равного количества муки, сахара, масла и яиц или двойное заварное пирожное с шоколадом. Пиньо покачал головой – ему было нехорошо. Желудок с трудом переваривал пищу, влажность и шум были невыносимы, в довершение всего он не понимал ни единого слова из этих статей, написанных по-английски. Зачем же он тогда запоминал таблицу неправильных глаголов? Язык жителей Британии ему явно не давался. В который раз Жозеф был вынужден констатировать свою несостоятельность и понял, что придется обращаться к Виктору.

С помощью ножниц, захваченных специально для этой цели, он облегчил номера «Таймс» на две интересующие его вырезки. Уплатив по счету и толкнув по пути тучного господина с моноклем, Пиньо отважился отнести газеты обратно в хранилище. В редакции готовился специальный выпуск, приуроченный к визиту шаха, увешанного бриллиантами, поэтому суматоха царила такая, что второй набег Жозефа остался таким же незамеченным, как и первый.

По возвращении в лавку, воспользовавшись тем, что внимание Кэндзи отвлекла какая-то клиентка зрелого возраста, желавшая выторговать цену на королевские альманахи с гербами графа де Прованса, Жозеф отвел шурина в сторонку и встал с ним у камина. Виктор тут же схватил две вырезки и пробежал их глазами.

– В первой статье говорится о том, что неподалеку от Гибралтара Энтони Форестер, капитан «Эсмеральды», обнаружил корабль-призрак под названием «Комодо». Отбуксировав ничейное судно в Англию, он получил премию, оказавшуюся весьма внушительной. «Комодо» вышел из сенегальского порта Сен-Луи. Во второй заметке приводится дополнительная информация о том, что экипаж судна, по всей видимости, покинул его в большой спешке. Спасательные шлюпки так никто и не обнаружил, в живых не осталось ни одного человека. Как проверить, что отправным пунктом этого опасного похода был действительно сенегальский порт Сен-Луи? Откуда он шел, этот корабль? Кто им командовал? – проворчал Виктор.

– «Комодо»! Боже праведный!

– Что это с вами, Жозеф?

– Письмо! Письмо с угрозами, которое вам передал Даглан.

– И что?

– Оно подписано «Омодо»! Вы понимаете?

– Да понимаю я, понимаю. Успокойтесь.

– Я спокоен! Все сходится! Омодо, «Комодо»!

– Потише, Жозеф! – тихо приказал Виктор, показывая глазами на Кэндзи.

– В ваших мессах без песнопения нет никакой необходимости, я и так в этом гиблом деле по самую шею. А все потому, что вы приютили в этом доме Ихиро, не спросясь у меня совета, и тем самым спровоцировали целый ряд неприятностей, нарушивших привычное течение моей повседневной жизни. Так что давайте вести расследование вместе.

Виктор вздрогнул и поднял голову в тот самый момент, когда пожилая дама потянула на себя ручку двери. Кэндзи разложил на прилавке королевские альманахи в красном сафьяновом переплете. Довольный своим вмешательством в их разговор, он продолжил:

– «Комодо»? Quomodo? Это же латинский союз и наречие «как». «Как!» Странное название для корабля. Я бы сказал, что «Quo Vadis»[86] было бы куда уместнее.

– Почему «Quo Vadis»? – спросил сбитый с толку Пиньо.

– Мой дорогой Жозеф, Вы торгуете книгами, но даже не можете расшифровать их названия. В переводе с латыни «Quo Vadis?» означает «Куда идешь?».