Дракон в свете луны

– Вставай, – велела вдруг Лан, закончив с рисунками. Обещанного прилива сил не случилось, Нагиль с неудовольствием отметил, насколько ослабли все мышцы в его теле и насколько безвольно он себя чувствует – будто из костей вынули стержни, и те превратились в хлопковые нити, на которые натянули внутренние органы, как мясо для вяления.

– Мне потребуется… твоя помощь.

Лан поджала губы, прищёлкнула языком и протянула ему свою палку вместо руки.

– Ты должен усмирять Дракона, а не позволять ему питаться твоей яростью, – говорила она, пока Нагиль поднимался, пытаясь голыми ступнями нащупать твёрдую горную породу под ногами. Шаманка зашагала впереди него, и ему пришлось нагонять, оступаясь, и опираться на поданный ею сук. Она продолжала ворчать: – Должен направлять энергию на контроль внутри себя, а не наружу.

– Я попросил о помощи. – Нагиль выплюнул бобы и вытер рот резким движением. – А не об очередном уроке Сдержанности и Терпения.

Лан его выпад не оценила.

– Посильную помощь, какую могла, я уже оказала. Только ты, моджори-ёнг[34], слушать меня должен был, прежде чем поддаваться на провокации изгнанника. Знал же, к чему ваши встречи приводят, зачем сунулся?

– Юджон-ёнг спасал, – отрезал Нагиль. Лан не остановилась даже на пригорке, чтобы дождаться его, и сошла вниз лёгкой поступью, в которой никак не угадывались прожитые ею годы.

«Эта доживёт до ста лет, как её старуха», – снова подумал Нагиль и поковылял следом.

Драконом он добрался до границы между густым лесом и рощей, отсюда до лагеря было несколько долгих минут пути на своих двоих. Лан шагала впереди, ведя по земле другой палкой и сообщая его телу путь.

Шёл Нагиль с трудом: волочился за шаманкой, с которой их разделяло больше десяти лет, будто был немощным стариком. Ноги не слушались, руки отказывались подниматься и болтались вдоль тела, точно тяжёлые плети. Чунсок и остальные, должно быть, уже добрались до лагеря, думал Нагиль, и сообщили всем печальные новости. Он представил лица бедных крестьянок и невольно нахмурился. Усталый разум дал слабину – он на мгновение порадовался, что не самолично беседует с бедными женщинами.

Шаманка привела его к храму – тот встретил Нагиля распахнутыми настежь дверьми, внутри прямо на полу лежали его люди. Дэкван – ранен в ногу. Его уже перевязали, и теперь он спал, бормоча во сне проклятья. Бумин – ранен в спину. Широкий порез шёл от лопатки до талии наискосок, крови было много. Его тоже перевязали, зачем-то затянув под бинты обугленную доску от сгоревшей казармы.

Прямо под статуей Феникса, в дыму догоревших сандаловых палочек, сидела, прислонившись спиной к ногам птицы, юджон-ёнг. Спала, понял Нагиль по мерному дыханию госпожи, когда подошёл ближе.

– Она ела? Почему её не отнесли в гостевой дом, он же уцелел?

– Откуда мне знать? – огрызнулась Лан. – Садись и не мешай мне, съешь вот ещё.

Она протянула ему пшеничные колоски – и где только брала их в этих горах, – а сама присела осмотреть раненых.

Нагиль сел рядом с госпожой – на расстоянии вытянутой руки, чтобы не беспокоить, – и жевал зёрнышки пшеницы, с трудом проталкивая их в сухое горло. Прежде Лан не пускала его в храм, боясь, что это разозлит Феникса. Передумала? Видно, его сила совсем угасла, раз теперь он не чувствовал вторжения чужой Ци в своё тело и разум.

Разве что ощущалось Ци госпожи, забывшейся рядом с ним в усталом сне. В ней, в теле, почти не осталось сил, но Нагиль чувствовал живой дух в мерном её дыхании. Вдох – вырывается из груди слабый инь – прохладный в этом утре воздух с отголосками сандала, выдох – заполняет тело набирающий силу ян, как солнечный свет, проникающий в храм.

Госпожа вздрогнула и завозилась, Нагиль поспешил отвернуться, сделав вид, что рассматривает бедное убранство храма.

Смотреть тут было не на что: храм Огня был заброшен долгие годы, и на его восстановление сил одной Лан не хватало; внутри не было никаких украшений, только голые стены и старая статуя Феникса из жёлтого золота, посеревшего от времени. Лан почистила птицу, принесла ему дары, чтобы задобрить, а потом изрисовала храм смолой и сажей, чтобы указать путь Дракону, но Нагиль чувствовал, как эта земля, питаемая энергией Алого Феникса, вытягивает из него силы. Огонь ослабляет Дерево.

Лан предупреждала, что оставаться на территории храма Огня было рискованно, но лучшего решения для своих людей он не нашёл. Здесь их окружали Единые горы с севера и Золотые – с юга, Тоннэ, рядом с которым на этот раз открыла Глаз Бездна, находился за узкой горной цепью и рекой. Ему всего-то и нужно было вернуть юджон-ёнг обратно в Священный Город, а уже после Лан указала бы им любое другое место, куда можно было переместить лагерь. Теперь перемещаться придётся с новыми людьми – и новыми проблемами.

Госпожа зашевелилась; в солнечных лучах, пробивающихся из-за скал и бессовестно заглядывающих в храм, белым пятном проступили на старом деревянном полу её голые щиколотки.

– Вы вернулись, – пробормотала она сквозь пелену ещё свежего сна, – я наложила шину тому парню, он всё шевелился, и кровь…