Удивительно, подумала Йонг с нарастающим любопытством, пересиливающим страх: Нагиль был Драконом Дерева, но обращался не зелёным зверем, а красно-коричневым, и огонь ластился к нему, как к своему хозяину…
–
Йонг покосилась на Нагиля, он сделал то же самое и тут же отвёл взгляд, будто больше не мог смотреть на неё.
– Чем дальше мы от земель Феникса, тем свободнее
Он говорил «вас», а имел в виду Йонг, хотя она не просила находиться рядом с собой круглые сутки, хотя он сам избегал её в дневное время и во время тренировок со своими воинами, и когда они сталкивались на обеде, то не говорили и не смотрели друг на друга. Пусть Йонг и искала его общества, чтобы узнать о Лазурном Драконе в небе как можно больше.
– Бездну притягивают сильные точки, – объясняла Лан. – Рог, шея, корень созвездия, о котором ты говоришь, оберегают храмы Великих Зверей, а ныне – пяти стихий.
Звёздное небо здесь повторяло рисунок, знакомый Йонг с самого детства, но, в отличие от людей её мира, воины дракона не считали созвездия легендарных зверей влиятельнее образов, царивших в Чосоне. Йонг нехотя соглашалась с этим: когда тебя оберегает настоящий Дракон, о созвездиях в небе думается в последнюю очередь. Тем не менее именно они должны были сыграть решающую роль в её возвращении. Лан и Нагиль находили Лазурного Дракона и других Великих Зверей в легендах, Йонг же могла указать их место на ночном небосводе.
– Если уже пять раз чёрные дыры появлялись на землях Чосона, то у меня осталось только два шанса на возвращение, – Йонг хмурилась и устало тёрла переносицу, бесконечно сверяясь с картами в поисках следующей точки появления врат. Ей помогал любопытный Ли Хон. Или, по крайней мере, пытался помочь. – Это должны быть земли храма Дерева и место между ним и Конджу, если верить расположению звёзд в небе. То есть пи Скорпиона и сигма Скорпиона.
– Будь здорова, – язвил принц. – Я не говорю на языке Священного Города.
Йонг бросала на него укоризненные взгляды, но не злилась.
– Сердце в созвездии Лазурного Дракона и его покои, – поясняла она.
– Ах, – радостно улыбался Ли Хон. – Держу пари, храм Дерева – это сердце.
– Согласна. И, вероятно, там чёрная дыра появится последней. Считай это моей интуицией, – добавляла она и отмахивалась от насмешливого взгляда его высочества. – Значит, мне стоит обратить внимание на земли неподалёку от Конджу, чтобы не упустить свою возможность…
Ли Хон строил из себя всезнайку, но в расчётах Йонг понимал ещё меньше Нагиля, хоть и не признавался в этом никому, даже самому себе. Йонг импонировало его стремление быть нужным и помогать – пусть и своей бесконечной болтовнёй и легкомысленным хвастовством, которому не хотелось перечить.
– Ты мне только мешаешь, – мягко упрекала она принца. Тот веселился ещё больше и улыбался так, будто она оценила его шёлковые паджи. Ханбок, который Йонг видела на нём каждый день, не был даже отдалённо похож на его королевский наряд, но Ли Хон щеголял в нём с той же уверенностью и нисколько не смущался появляющимися дырками на подоле походной чогори.
– Нагиль сказал, чтобы я присматривал за юджон-ёнг, – говорил принц.
– Скорее, чтобы я присматривала за тобой.
Йонг теперь называли юджон-ёнг, не скрываясь, имея в виду, что в Священном Городе, откуда появляются подобные ей, все могут стать драконами и летать. Отчасти в этом была виновата сама Йонг: она рассказала, что в будущем люди летают на металлических птицах и запускают в космос железные дома-цилиндры. Она всматривалась в созвездия на небосводе Чосона и искала знакомые звёзды, рисуя поверх небесных карт свои собственные, и воины Нагиля звали её
Йонг окончательно поправилась и теперь спала в женских казармах вместе с Дочерьми, хотя те так и не приняли юджон-ёнг, несмотря на изменившееся положение, и неодобрительно хмурились всякий раз, стоило Йонг позвать их командира по имени. Она использовала
– Мне никто не «тыкает», кроме тебя и Нагиля, – повторял Ли Хон. – Это, знаешь ли, приятное разнообразие после королевского двора и бесчисленных евнухов, подвывающих тебе в спину всякий раз, когда ты решаешься пройтись от дворца к дворцу чуть быстрее павлина.