Дракон в свете луны

– Счастлива нести радость вашему высочеству, – отвечала ему Йонг. – Раз это так тебя веселит, могу придумать тебе обидное прозвище. Думаю, твоим евнухам такое даже в голову не приходило.

– Думаю, мои евнухи называли меня словами и пострашнее.

– Если ты был таким вот капризным принцем, то, разумеется, называли. Принц-гадюка? Принц-имуги? Разведёнка[69]?

Ли Хон смотрел на Йонг и не мог понять, на каком языке она разговаривает и кого пытается рассмешить.

Нагиль сказал, что через пару дней ополчение, созванное принцем, соберётся в долине, и им придётся выдвигаться к Конджу, где у неё будет больше возможностей, чтобы отдыхать и набираться сил. Йонг понимала, что времени на это нет. Согласно теории о Лазурном Драконе, которую она вывела, какие-то чёрные дыры должны были появляться на землях Чосона в очень определённый день лунного цикла и держаться от четырнадцати до двадцати девяти дней. Но до сих пор ей сложно было выверять всё по ночному небу этого мира.

Она не знала, сколько дней висела чёрная дыра на Тэмадо, не знала, сколько продержались врата у Тоннэ. Нагиль уверял, что у Белой Горы на севере страны Бездна открыла Глаз на двадцать девять дней – это была точка под гаммой Стрельца, в созвездии Лазурного Дракона её называли веялкой. Его корень держался двадцать восемь дней, а шея у Тоннэ – меньше почти вполовину.

У Йонг не было доступа к нужной информации, не было телескопов и компьютеров, способных вычислить любые данные, – были только карты, собственное терпение и очень мало времени.

Иногда ей помогала Лан, но от помощи шаманки вреда было больше – она говорила настолько туманными фразами, что Йонг, первое время впитывающая её слова, как жаждущий знаний ребёнок, бросалась из крайности в крайность, то пытаясь применить все советы мудан на практике, то выковыривая из них смысл по крупице и всё равно теряя контроль над собой.

– Наберись смелости взглянуть своему Дракону в глаза, – говорила Лан, прищёлкивая языком, когда Йонг садилась подле её шатра, чтобы послушать историю Чосона, а попадала на уроки драконоведения. В такие моменты Йонг чувствовала себя неусидчивым ребёнком на уроках учителя Ина. Она и в школе не любила длинные занудные лекции.

– Я не хочу взращивать в себе дракона, Лан, – цедила Йонг сквозь зубы и утекающее в землю терпение. – Дракон не поможет мне вернуться домой.

– Пока ты не сделаешь выбор, ты не вернёшься домой, – отвечала шаманка и снова заставляла Йонг страдать от косноязычных формулировок.

В ночь перед приходом ополчения Йонг сидела рядом с Ли Хоном в его покоях и рассказывала принцу о чёрных дырах. Стоящий у шаткой двери Вонбин изредка качал головой, и Йонг всякий раз делала вид, что не замечает, как вытягивается от удивления его лицо.

– Я работаю всего полтора года, всё ещё младший сотрудник. Но мне поручали задачи по расчётам аккреационных вспышек и всяких подобных вещей, и мне нравилось. А теперь я вожусь с астрономией уровня первого класса и понимаю целое ничего.

– У меня ноль догадок, о чём ты говоришь, – закатил глаза принц, – я понимаю ещё меньше тебя. Так ты говоришь, в этом твоём Сонгюнгване для людей неба был и Ким Рэвон? Как он там оказался, если у вас везде гении?

– Я… не знаю, – искренне удивилась Йонг. – Он очень умен, он многое знал про чёрные дыры. Его отдел занимался ими вплотную, это наш выполнял какую-то функцию ассистента.

– Кого?

– Помощника, – поправилась Йонг. – Думаю, сонб… Ким Рэвон-щи очень многое узнал, пока прыгал по чёрным дырам в поисках Металлического Дракона.

Она задумалась – снова – о том, что врата в Священный Город могли вести в разные миры, а не в один, поскольку первый юджон-ёнг, мужчина, ничего не знал об истории Чосона, как и бедный Гу Ке Шин. Возможно ли, что Ким Рэвон приводил их из разных миров? Возможно ли, что по ту сторону чёрных дыр скрывались параллельные миры, миллионы и миллиарды версий одной и той же вселенной со своими изменениями?

Впервые она подумала, что не хотела бы, чтобы подобная теория подтвердилась, потому что подтверждать это пришлось бы ей. Она не хотела попадать в ещё одну изменённую вселенную. Она хотела попасть домой.

– Мы будем стоять под Конджу, ожидая японские войска? – спросила Йонг, отвлекаясь от невесёлых мыслей.

Ли Хон взглянул на Вонбина, тот закивал:

– Ёнгданте говорит, таков план.

Она немного обижалась на командира за то, что он явно и неявно избегал её, старался прятаться от пытливых взглядов Йонг в своих казармах и за ворохом карт. Зато к вечеру, когда на горы опускалась ночь и приносила холод и несвойственную поздней весне в долинах почти морозную свежесть, Нагиль появлялся рядом с Йонг и приносил ей то горячий рисовый чай, то шерстяное одеяло, то новые карты на истёртых временем свитках. Словно позволял себе вспоминать о её существовании лишь после захода солнца.

Вот и теперь он явился уже после заката, без стука вошёл в покои королевского высочества и остановился в косом дверном проёме. Короткий взгляд через плечо – и Вонбин скрылся по ту сторону дверей.

– Лан говорит, в ближайшее время может открыться Глаз Бездны.