Драконье лето

– Нет, я же видела мираж… А где это? Такие статуи строят на вершинах замков, но все замки не объездишь… не облетишь.

– Хороший вопрос. Мы узнаем, Лин. Только бы задержать войну…

Квентин провел тонкую линию между моих лопаток, и я разом напряглась.

– Думаешь, если бы я предупредил, было бы по-другому? – негромко спросил он. – Линка, я же разрезал карету, чуть себя не угробил. Если бы я сказал, что собираюсь тебя читать, ты бы с ума от страха сошла. Разве нет?

– Может быть. Я ведь на секунду поверила, что – все. Что моя роль выполнена, и мы разойдемся в разные стороны. Ты вернешься в свой замок… ну, после войны…

– Вот уж не думаю, – Квентин тихо улыбнулся. – Первые драконы не сидели во дворцах, Лин. Они плели чудеса у моря, на скалах, на ветру. Учились, творили, бродили с места на место…

– Ты хочешь жить так?

– Я хочу увидеть будущее. Мы остановим войну, и мир изменится. Как? Насколько? Какое место займут драконы? Маги? Что будет дальше? Как жить, чтобы те, кто сейчас в Херре, встретили нас светло, без ненависти и страха?

– А как же те, кто хочет жить по-старому? – Я обернулась к нему. – Такие, как Вельер?

– Вельер… – Квентин приподнялся на локте, задумчиво разглядывая вышивку у меня на платье. – Вельер – это труднее.

Я вспомнила бледнолицего человека, нависшего над деревянной клеткой. И Саймона, скалящего окровавленные зубы.

– А Саймон? Что вы с ним вчера сделали?

– Его отдали мне.

– Как вещь?! – ахнула я. – И ты?…

– Не знаю. Его пока заперли в один из подвалов; будут кормить. Потом – не знаю. Я бы забыл про него на год-другой, – Квентин мечтательно потянулся, – но, думаю, Эрик будет против. Страдание делает нас мягче… мне кажется.

– И Саймона не накажут за то, что он предал тебя? Мэтра?

– Из-за меня здоровый парень провалялся со сломанными ногами несколько недель, – устало произнес Квентин. – Я немногим лучше таких, как Саймон.

Его руки скользнули мне под платье, массируя плечи со всех сторон. И замерли.

– Линка, у тебя тут не царапина, а рваная рана, – помертвевшим голосом сказал Квентин. – Откуда?

Я глубоко вздохнула. Пепел, почему я не рассказала ему раньше?

– Марек пытался меня убить.

– Марек?!

Квентин схватился за поясок халата, и мне на секунду показалось, что он сейчас вылетит в окно.

– Обознался, – быстро добавила я. – Ночь темна, я в капюшоне, он на дереве… Хоть пьесу ставь, честное слово. Но он здесь. Я дура, что сразу не рассказала. Прости.

Квентин молчал.

За окном рассвело. Во дворе по перилам крыльца шла черно-рыжая кошка. Заметив мой взгляд, она зевнула и спрыгнула на землю.

Квентин медленно встал и подошел к окну. На миг его лицо слилось со стеклом.

– Если Марек уже здесь, маги готовы напасть, – наконец сказал он. – А мы тянем… из-за меня. И ты весь день будешь в опасности – из-за меня.

– Ну да, – хмыкнула я. – Всего-то десяток драконов неподалеку и ошивается. Улетай. Я все равно буду с тобой. Если что, посадим Марека с Саймоном в один подвал: пусть там выясняют отношения.

– Тебе и огонь в ладони… – пробормотал Квентин. – Я не знаю, Линка: мне не нравится этот выбор. Когда не хочется улетать и нельзя оставаться, и не у кого спросить совета… Впрочем…

Он подошел к креслу. На подлокотнике лежала тонкая, потрепанная книжка. Когда он взял ее в руки, я увидела, что во всем томике осталось от силы полдюжины страниц: остальные сгорели.

– Дневник Корлина, – словно не веря собственным словам, промолвил Квентин. – Я не знаю, как к Вельеру попало это сокровище. Он не расставался с этой книжкой – но отдал ее мне без колебаний, как только узнал, кем мне приходился старый волшебник. Я бы и сам полистал, но я взял ее для тебя.

Он протянул мне дневник:

– Прочитай мне что-нибудь.

Я неуверенно взяла книжку. Раскрыла, зажмурилась, двумя пальцами перевернула страницу – и открыла глаза.

– «…Уготованный нам путь – или свободная воля? Мне кажется, мы не узнаем этого никогда. Но любой наш день мы проживаем, зная, что каждое решение нами выстрадано, а небо может только смотреть, но никогда не протянет руку. «Если ты меня не покинешь, я смогу все», – говорю я. Вдохновению, огню, ночи; тебе, раскрытой странице. Потому что это мой выбор».

Следующие строчки скрыла гарь.

– «Тебе – раскрытой странице» или «тебе и раскрытой странице»? – задумчиво произнесла я.

Квентин поднял брови.

– Тебя это интересует?

– Нет, – я покачала головой, прижимая заветную книгу к груди. – Не только. Но теперь ты готов лететь.

Квентин открыл рот… и беспомощно развел руками. И вышел из комнаты.

Я подошла к окну. Поверх того места, где я прикасалась губами к холодному стеклу, светлел отпечаток живых горячих губ. Не думая, я коснулась его кончиком носа.

Как быстро все произошло. Час назад я спала, не подозревая, как начнется сегодняшнее утро, а теперь на моей спине горит послание, а в руках – дневник. Тот самый, того самого чародея…

На каменную террасу вышли две фигуры. Солнечные лучи позолотили алую и черную мантии; яркий блик вспыхнул на отполированных плитах.