Драконий василек

В ответ остервенелый рык, а лицо дракона с едва различимым шуршанием покрылось аметистовыми чешуйками, сияющими в солнечных лучах так, что невольно пришлось зажмуриться. Если что-нибудь не придумаю — потеряю его. Я ведь себе потом не прощу, что помочь не смогла. Эх, была не была…

Я кинулась вперед и… обняла дракона. Прижалась к нему — сильно-сильно, всем телом, не позволяя отстраниться. Да он и не пытался. Замер, окаменев весь, явно не понимая, как на это реагировать. Несвойственная ему растерянность застала врасплох обоих.

— Вы не слушайте их, не слушайте, милорд, — прошептала быстро-быстро, поглаживая мужчину по спине. Я бы по голове погладила, как мама делала, да не дотянусь. Высокий он слишком, а отстраняться нельзя. Понимала, отстранюсь — и ярость снова захлестнет его с головой, да нас обоих она погубит. — Любит она вас, такого дракона разве можно не любить?

Что же ты несешь, Анотариэль? Не знаю. Мне просто хотелось успокоить его! Вернуть человека. Пусть того презрительного и мною недовольного, но человека.

— Зачем? — прорычал он.

— Что зачем, милорд? — все также стискивая его в объятиях.

— Зачем ты это делаешь? Почему не убежала?

— Каждый человек стоит того, чтобы за него боролись.

— Я дракон, — тихий и уже беззлобный рык.

— Вы очень сердитый дракон, — поправила, улыбнувшись. — Но вокруг вас просто драконицы злые, так что не удивительно. Вы не обижайтесь на нее. Она сама не понимает, чего хочет…

— Вот здесь ты ошибаешься, — уже человеческим голосом, без рычания, произнес владыка. — От меня ей нужно две вещи: статус и сокровищница.

Я усмехнулась.

— По-твоему, это забавно?

— Простите, милорд, вы серьезно? — отважилась немного отстраниться, чтобы заглянуть в его глаза. Чешуя медленно впитывалась в кожу, но зрачок по-прежнему узкий, острый и опасный. Кажется, мужчина не шутил. Я осторожно, хотя было немножечко страшно, погладила его по щеке. По аметистовым чешуйкам, которые под моими пальцами тут же впитывались в кожу и исчезали. — Разве можно полвека провести рядом с кем-то ради денег и статуса?

— Поразительно, — изумился дракон, а в следующий миг мои щеки вспыхнули, потому что я почувствовала на своей талии тяжелые теплые ладони. Ой! — Ты, правда, веришь в то, что говоришь.

— Что же в этом поразительного? Если находиться рядом с кем-то так долго, то исключительно по любви! Статус и деньги — они недолговечны. Их может не стать в любой миг, а любовь бессмертна.

— Ты, правда, человек? — казалось, сейчас в моих глазах он искал опровержение этому неприятному для него факту.

Понимая, что опасности для дракона больше нет, я осторожно высвободилась из объятий и отошла к приоткрытому окну. Ласковый ветер заигрывал с кружевными занавесками. На улице было так тепло, так замечательно: вкусно пахло травами и цветами, беззаботно щебетали птицы, кто-то смеялся, наслаждаясь жизнью.

— Мне нравится быть человеком, милорд, — созналась я, не поворачиваясь. Меня привлекла пара, которая неспешно брела по тропинке. Влюбленные держались за руки и глядели друг на друга как на самое большое сокровище: нежно и трепетно. — Подойдите, пожалуйста.

Мужчина не сдвинулся с места.

— Ну же, милорд! Смелей!

Я оробела, когда ощутила его присутствие. Дракон стоял позади, едва касаясь меня мягкой тканью своих одежд, но что-то внутри трепетно замерло. Не сразу вспомнила, для чего вообще его позвала.

— Видите?

— Сад, — он пожал плечами, блуждая пустым взглядом по пейзажу.

— Сад, верно. Посмотрите на эту пару, — я мечтательно вздохнула. Как и все девушки, я тоже представляла, что однажды найду свою любовь, и мы будем гулять, держась за руки, наслаждаясь просто тем, что есть друг у друга.

— Обычные люди, — глухое раздражение.

— Мне нравится быть человеком. Мы острее чувствуем жизнь. У нас есть лишь короткий миг. Один единственный. Все, что до — это прошлое, а все, что после, может и вовсе не случиться. Мы хрупки, как капелька росы на стебельке. Вот-вот и сорвемся вниз. Поэтому мы живем и дышим каждый день, как в последний раз. Посмотрите же на них. Они счастливы. Без сокровищниц и статусов. Сейчас они самые богатые на свете!

— Я бы с этим поспорил.

— И вы проиграете спор, милорд, уверяю. Предложите им все сокровища мира, и они откажутся, потому что самое дорогое, самое ценное у них уже есть.

— Что же это?

— Их любовь, — я повернулась, чтобы взглянуть на дракона. Неужели он не понимает?

Не ожидала, что мы окажемся так близко. Он не отступал, а позади меня подоконник. Сердце забилось быстро-быстро, а щеки опалило огнем.

— Вы покраснели, — заметил он. — Почему?

Пресветлый василек. И что же мне ответить?

— Вы стоите слишком близко, милорд. И это меня… смущает.

Думала, он отойдет, но не отошел. Просто смотрел на меня сверху вниз, внимательно так и очень волнительно. Никто на меня прежде так не смотрел. Смущенно потупила взгляд и улыбнулась.

— Обращайтесь ко мне по имени. Ролдхар.

— Не думаю, что это правильно, — произнесла тихо-тихо, а у самой внутри самый настоящий ураган творился. Что-то невыносимо жгло в груди, даже голова закружилась.