Дракула бессмертен

Графиня Елизавета Батори стала послушной ученицей тети Карлы, выполняя все ее прихоти. Но стоило графине узнать тайны собственной души и наконец почувствовать себя счастливой, довольной и защищенной, как она смекнула, что еще большего блаженства может достичь со своей ровесницей — а именно судомойкой Илькой. Илька была молода, невинна и мила. Что еще важнее, говорила она только о будущем — в отличие от Карлы, чаще обращавшейся к прошлому. В лице Ильки Батори нашла сверстницу, с которой она могла дать волю своей необузданной энергии и пускаться на поиски приключений. У Батори и в мыслях не было как-то уязвить тетю; все свои забавы она оправдывала новообретенной философией: любовь не ошибается.

Тетя Карла заподозрила неладное. Ослепленная ревностью и гневом, она обвинила Ильку в воровстве и проследила, чтобы за бессчетные преступления служанку незамедлительно повесили. Когда Батори отомстила, закрыв Карле доступ к своему ложу, та выдала местоположение племянницы ее семье.

Спустя считанные дни за ней прибыл вооруженный отряд. Попытки сопротивления привели к тому, что Батори связали, заткнули рот кляпом, на голову набросили мешок и в таком виде усадили на спину лошади. Ей было объявлено, что семья отсылает ее назад к мужу, дабы она исполнила брачные обеты, данные пред лицом Господа, и принесла наследника графу Надашди.

Именно тогда Батори пришла к мысли, что любовь — всего лишь недолговечная иллюзия, которую Бог создал, чтобы прибавить своим детям страданий.

Теперь, глядя из окон черной кареты, стремительно удаляющейся от театра «Одеон», на Город влюбленных, графиня поклялась, что однажды она спалит Париж дотла и втопчет пепел в землю.

Она отвернулась от окошечка, наполовину скрытого шторками.

— Мы должны поторопиться с исполнением нашего плана.

— Это была воистину хитроумная западня, госпожа, — с ноткой тревоги в голосе проговорила ее светловолосая спутница.

— Охотник на вампиров убит и уже никому не расскажет, чему стал свидетелем в Марселе, — добавила темноволосая, нахмурив изящный лобик.

— Я знала его, — ответила Батори. — Он был лишь одним из многих. Теперь явятся и другие. Но первый удар нанесем мы.

Глава IX

Мина Харкер стояла на крошечном балконе, всматриваясь в ночной мрак. В близлежащем соборе зазвонили колокола, и по телу женщины пробежала дрожь, хотя погода выдалась не холодная. С туч над собором сползала мгла неестественного багрового цвета — словно кровоточили небеса. Мгла стремительно надвигалась на террасу, несмотря на встречный ветер. С широко распахнутыми глазами Мина отступила в кабинет мужа и закрыла раздвижные двери. В порыве паники она стала метаться по комнате, захлопывая окно за окном. Спустя мгновение в стекла ударил такой яростный порыв ветра, что Мина попятилась.

Завывания ветра становились все громче и громче, как вдруг неожиданно все прекратилось, и не осталось ничего, кроме оглушающей тишины. Мина напрягла слух, готовая воспринять любой звук, любое движение. Осмелившись наконец выглянуть за ставни, она увидела лишь тьму, окутавшую дом.

Громкий стук в парадную дверь, пронесшийся эхом до самых потолочных балок, заставил Мину вздрогнуть. Послышался еще один удар, и еще один. В дверь колотили все сильней, все громче.

Она не двинулась с места. Не смогла. Хотела бежать, но смутный страх, что это вернулся он, сковал ноги. Она знала — это невозможно. Он мертв. Они своими Глазами видели, как он умер.

Снизу донесся звон бьющегося стекла. Затем парадная дверь распахнулись, и по мраморному полу что-то поволокли. Джонатан, как обычно, куда-то ушел. Дворецкого, Мэннинга, она сама отпустила на вечер. Но сейчас в доме был еще кто-то — или что-то, — кроме нее. Мина забилась в угол, съежившись от страха, — и тут же рассердилась на себя за эту слабость. Никто и ничто не вправе лишать её свободы, заточать в собственном доме, и в первую очередь она сама. Прежние столкновения со сверхъестественным злом научили ее, что напасть не прогнать, если жаться по углам, как испуганная школьница. Единственный способ одолеть тьму — встретить ее лицом к лицу.

Она сняла со стены церемониальный японский меч — подарок одного из клиентов Джонатана. По иронии судьбы, прежде ее неизменно раздражало, что муж из тщеславия хранит дорогое оружие на самом видном месте. Добравшись до главной лестницы, Мина присела и заглянула сквозь узорные кованые перила в холл. Парадная дверь была распахнута, от порога в гостиную тянулся неровный кровавый след. Пугающая мысль, что это Джонатан и он ранен, вмиг прогнала все ее страхи, и, слетев по ступенькам вниз, Мина кинулась в гостиную. Пройдя по кровавому следу и свернув за угол, она наткнулась на мужчину, свернувшегося в клубок под портретом, за которым был спрятан их семейный сейф. За окном сверкнула молния, на миг осветив гостиную. Мина ахнула, потому что узнала мужчину, — и его ужасный вид потряс ее.

— Джек?