Драмы больше нет

Я развела руками.

– Алименты, отцовство, если понадобится. Если он наотрез отказывается делать анализ ДНК, судя по всему, не сомневается в своей причастности появления этого мальчика на свет.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – удивилась Альбина.

– А что такого? – Я хмыкнула. – В конце концов, отец частенько говорит, что хотел бы сына. Так вот, он у него появился.

– Сына рожают от жены, а не от девки!..

Я вздохнула.

– Аля, ты бы сама с ней встретилась, – посоветовала я сестре. – Никакая она не девка. Просто… девочка, которая ошиблась. Ты знаешь, что она хватается за любую работу, чтобы содержать сына, мать и себя? По-моему, это достойно уважения. И много говорит о ней, как о человеке.

– Ты тоже девочка, которая ошиблась. Которая залезла не в ту койку, не к тому человеку. Предлагаешь и тебя пожалеть?

– Все мы не святые.

– На меня намекаешь? – Аля неприятно ухмыльнулась. – Ну да, ну да. Не святые. – Она отвернулась от меня, но совсем ненадолго. А когда снова на меня взглянула, решительно проговорила: – Я дам интервью Грушеву.

– Что? – удивилась я.

– Он звонил мне вчера. Лично. Предлагал эфирное время.

– И ты согласилась?

– Я обещала подумать.

– Аля, это глупо, – сказала я, пытаясь донести до сестры правду. – Во-первых, ты же не думаешь, что всё так просто? Что ты придёшь, расскажешь свою правду, и все тебе безоговорочно поверят? Аля, это же Стас Грушев. Он первый скандалист и негодяй на нашем телевидении! Этому человеку нельзя верить!

– Тебе предлагали прийти в студию? – тут же спросила Альбина, с жадностью глядя на меня.

– Предлагали, – призналась я. – На следующий день после выхода той передачи. Но я отказалась.

– Какая ты правильная!

– Дело не в правильности, а в том, что ничем хорошим это не закончится. И тебя, и меня всё равно поймают на лжи, на какой-нибудь мелочи, и скандал грянет с новой силой. А, во-вторых…

– Что во-вторых?

– Во-вторых, что ты будешь там говорить? Обвинять нас с Федотовым во лжи и предательстве, и оправдывать себя? Как оправдывать будешь? У них есть фото и видео, компрометирующие тебя. И я больше, чем уверена, найдется ещё не одно. Да и Рома… – У меня вырвался вздох. – Если ты открыто пойдёшь против Федотова, он тебя уничтожит.

– Пусть попробует, – разозлилась Альбина, и её глаза воинственно сверкнули.

– Аля, ты же знаешь, что он не станет пробовать. Он просто это сделает. И даже меня не послушает. Поэтому я тебя прошу: не делай этой глупости.

– А что тогда мне делать?

– Делить имущество. И договариваться с ним по-хорошему. Потому что единственный человек, который может не разрушить, а растоптать твою репутацию, это не Стас Грушев. Это твой муж.

Альбина слушала меня и расхаживала по комнате. Она была чуть пьяна, но совсем не весела, как в начале нашего с ней разговора. Она была раздосадована, почти зла и взбудоражена. Судя по всему, ей совсем не нравилось то, что она слышала. Но как иначе? Чего она ждала? Что Федотов испугается лишней огласки и согласится на все её немыслимые условия?

Альбина сделала ещё один большой глоток из бокала.

– Ты знаешь, что я его ненавижу? – сказала она неожиданно. Обернулась и взглянула на меня с вызовом. И повторила: – Я его ненавижу. Он выскочка, которого я – я! – решила осчастливить и вытащить на свет Божий. Где он был без меня? Кто его знал? Он всем обязан мне. А теперь получается, что я должна унижаясь, просить его не пускать меня по миру? – Я поморщилась от её слов, не хотелось выслушивать пьяные, злые излияния сестры, но Альбина продолжила, даже широким жестом руки окинула гостиную. – Должна просить не выгонять меня из этой квартиры только потому, что она куплена за неделю до нашей свадьбы! Должна жить в страхе, как бы он не решил отомстить моему отцу! Должна взять и отдать всё, что мы зарабатывали с ним вместе, тебе! А почему?

Я головой качнула.

– Мне ничего не надо.

– Конечно, тебе не надо! – воскликнула Альбина, ухмыльнувшись. – Ты же у нас святая Анастасия! Альтруистка, которой никогда ничего не надо, но при этом она всегда всё получает, забирает у меня! За просто так!

Я поднялась с кресла, кинула на сестру многозначительный взгляд.

– Думаю, тебе лучше лечь спать. Ты слишком возбуждена.

– Возбуждение – это не про меня в этом браке, – неприятно усмехнулась Альбина. – Моё возбуждение сошло на нет года через полтора. Знаешь, от всей души хотелось пожелать бы тебе того же.

– При всём при этом, ты не отказывалась от перспективы стать женой политика, – не удержалась я от язвительного замечания.

– Федотов сделал бы неплохую карьеру, врать и крутиться он умеет. Если бы с тобой не спал.

– И если бы ты не спала с другими. Видишь, как всё просто? Все виноваты. На кого ты пеняешь?

– Да, спала. А ты, сестренка, лишь подобрала то, что стало не нужно мне.

– Я не собираюсь это обсуждать, – отказалась я. – Надеялась, что мы сможем придти к какому-то решению, но ты слишком злишься, Аля.

– Имею право!

Я головой качнула. Направилась к выходу, а Альбина крикнула мне вслед:

– Я хочу всё, что принадлежит мне по праву! Я не дам себя ограбить!