Дрэд, или Повесть о проклятом болоте. (Жизнь южных Штатов). После Дрэда

— Послушайте, Клэйтон, — сказал дядя Джон, — я не вижу смысла в том приговоре, который произнесли сегодня над нами? Боже праведный! Да какое же мы делаем зло? Что касается до негров, то, право, они живут лучше нашего. Я говорю это хладнокровно — то есть, так хладнокровно, как может говорить человек около двух часов по полудню, в такой зной, как сегодня. Вы только посмотрите на моих негров! Бывают ли у меня когда-нибудь цыплята, яйца или огурцы? Никогда, уверяю вас! Цыплята у меня не ведутся, червь точит огурцы при самом их зародыше; а у негров, посмотришь, во всём изобилие. Огурцы зеленеют у них, как плющ, и, разумеется, я должен у них покупать эти овощи. Они выводят цыплят; я покупаю их, отдаю на кухню, и потом они же их съедают. Вот как у нас водится! Что касается до цепей, до тюрем и торговли неграми, то, конечно, это отвратительно! У меня этого не было я не будет. Я вытолкаю в шею первого покупщика, несмотря на то, что эти курчавые головы съедают меня, как саранча. Как хотите, а подобные проповеди мне не нравятся.

— Наш мистер Титмарш, — сказала тётушка Несбит, — говорит об этом предмете совсем иначе.

— Не думаю, — сказала Нина, — чтобы учреждение, вредное для той и другой стороны, происходило от Бога.

— Кто этот мистер Титмарш? — спросил Клейтон вполголоса.

— Это один из фаворитов тётушки Несбит и один из предметов моего отвращения. Я его терпеть не могу!

— Конечно, могут говорить, что угодно об образовании простого народа в Северных Штатах, — сказал дядя Джон; — но этот народ мне не нравится. Да и к чему ведёт образование простого народа? Разве только к их же погибели. Я слышал об учёных кузнецах, которые пренебрегают своим ремеслом, приучаются говорить напыщенные речи и становятся бродягами. Подобные вещи мне, право, не нравятся. Учёность ставит их выше той сферы, в которой им суждено обращаться; — оттого и происходит в Северных Штатах постоянный беспорядок и неурядица. У нас здесь всё идёт мирно и тихо. Пристроить бы только несчастных этих скоттеров. Подождите, впрочем,— рано или поздно, а мы припишем их к неграм, и тогда начнётся у нас не жизнь, а блаженство.

— Действительно, — сказала Нина, — дядюшка Джон видит в этом возрождение блаженного века!

— Разумеется, — сказал дядя Джон, — для простого народа необходимо, чтобы кто-нибудь управлял им, заботился о нём: это, по-моему, одно из главных условий его существования. Всё его образование должно заключаться в изучении следующей истины: стараться честным трудом приобретать средства к существованию в той стране, в которой судьбе угодно было основать его. Строгое соблюдение этого правила, в свою очередь, будет служить прочным основанием честного, трудолюбивого, полезного общества. Людям, которые должны управлять таким обществом, надобно будет решить, в чём состоят их обязанности. Они должны быть рассудительны, внимательны, снисходительны и тому подобное. Вот моё понятие о благоустроенном обществе.

— Поэтому вы не гражданин Соединённых Штатов, — сказал Клейтон.

— Я не гражданин? Неправда. Я верю в равенство джентльменов и в права равенства между людьми благовоспитанными. В этом состоит моё понятие о законах нашей родины.

Клейтон, Нина и Анна засмеялись.

— Слушая весёлые и свободные суждения дядюшки, — сказала Нина, — замечая в нём желание добра своему ближнему, другой, пожалуй, примет его за величайшего демократа. А как вы полагаете, почему он кажется таким? Потому что он до беспредельности верит в своё превосходное положение — вот и всё. Он уверен, что, при своём положении, он не подвергается ни малейшей опасности.

Общество наше условилось не ждать окончания вечерних проповедей. Новизна эффекта миновала, и к тому же тётушка Несбит заговорила о вредном влиянии росы и вечернего воздуха. Вследствие этого, лишь только атмосфера охладела до такой степени, что можно было ехать под косвенными лучами солнца, невыносимо палившего в течение дня, наши путники уже возвращались домой. Лесная дорога покрывалась зеленью и золотистыми полосами света, прорывавшегося сквозь пустые пространства между стволами деревьев; сосновая роща во всех частях своих оглашалась пением птиц. Весьма естественно, что разговор между Ниной и Клейтоном имел спокойное настроение.

— Мне кажутся странными все эти беседы и рассуждения, — сказала Нина. — В таких случаях я всегда вспоминаю Ливию Рэй... Ах! если бы вы знали, что это за девушка! сколько прекрасных качеств в ней! и что всего необыкновеннее,— она добра, не будучи скучною. Скажите, пожалуйста,— почему это добрые люди, по большей части, вместе с тем бывают и скучны.

— Надо вам заметить, — сказал Клейтон, — под качеством « добрый», я почти всегда подразумеваю недостаток нравственной силы. Люди нередко говорят о самоутверждении, — тогда как желания их до такой степени шатки, что сделать один шаг или другой для них всё равно. Такие люди легко попадают на религиозную рутину, выучивают наизусть несколько фраз, и становятся, как вы говорите, весьма скучными добрыми людьми.