Друг моего отца

– Тогда мы похожи, Теодор, – развёл руками я. – Поверь, ради бабла и наживы, чем бы оно ни было: картинами, не картинами, сколько бы ни стоило, я бы не то что не выстрелил, я бы и пальцем не пошевелил.

– Хочется верить, – вздохнул он. – Даже нет. Я верю. Для человека, которого застрелили внезапно, Зверь слишком хорошо подготовился, и сильно заранее, вам не кажется? Он предусмотрел практически всё. Но это ведь не значит, что его не предали.

– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился я, остро почувствовав, что парень сказал много, но знает ещё больше. Ведь он не только восемнадцать лет по крупицам собирал то, чем сейчас, сильно, очень сильно рискуя, поделился. Но он ещё и приближённое лицо старого князя Романова. – Я чуть не забыл: ты же у нас двойной агент.

– Я сам по себе, Арман. Никто не знает то, что я рассказал вам. Даже Эбнер. И вам я тоже мог бы не говорить, – он глянул на оживший телефон, но не ответил.

– Но всё же сказал. Зачем?

– За тем, что вы ищете то же, что и я – правду.

– А я думал, это поручение Андрея.

– К нему я ещё даже не приступил. – Он полез в карман и достал маленький ключ с номером. – Вот его поручение. Ячейка в щвейцарском банке. Название запомните или записать?

– На память пока не жалуюсь.

Он продиктовал. А потом невольно улыбнулся, глянув в окно:

– А вот и она!

Я увидел свою девочку, вышедшую из салона.

Теодор оглянулся и встал.

– Она так похожа на отца, – качнув головой, принялся он натягивать пальто. И звучала в его голосе такая знакомая мне тоска. Андрея не вернуть, но она – его плоть и кровь, для тех, кому он был дорог, Янка не просто напоминала о нём, он в ней словно оживал.

– Ты сказал, что Андрея предали, – подавил я порыв выскочить на улицу немедленно и прижать её к себе.

– А ты видел, как она жила?

– Нет, – я качнул головой. – Но слышал.

– А я видел, – он болезненно сморщился, бросил на стол деньги и остановил меня рукой. И я зауважал его ещё больше. – Даже на моё содержание и обучение в Австрии выделили баснословную сумму. Ты думаешь, своей дочери он позволил бы так прозябать?

– Не поверишь, я думал о том же самом, – встал и я. – Ты знаешь, кто её туда отправил? Кто сжёг дом?

– Я знаю, что у поджога в её квартире тот же почерк. Так же грубо имитирован несчастный случай. И так же менты не стали особо разбираться.

– Ты и отчёты криминалистов читал?

– Конечно, Арман. Они много лет хранятся у князя. И не просто так он меня туда отправлял. Хотя, я, конечно, скорее напросился сам. Ты видел письмо, что я отдал Яне?

– Да. И оно выглядит так, словно их предал я. Что Андрей зря доверился мне, кому же ещё?

– Естественно. Ведь всё досталось тебе. И ты нажал на курок.

– Но ты знаешь кто?

– Нет, но я догадываюсь. Прислушайся к себе, Арман, – намотал он на шею шарф. – Есть ли у тебя такие же друзья? Сможешь ли ты кого-нибудь попросить в себя выстрелить, и он так же безоговорочно ответит: да.

За грудиной стало тесно.

– Ты всё же считаешь, что я Зверя предал? Чем? Тем, что выстрелил? Или тем, что женился на его дочери? Теодор, не уходи от ответа! Скажи мне прямо, кого ты подозреваешь. Назови имя! – схватил я его за рукав.

– Ты видел, как она рисует? – посмотрел он на мою руку. И я её медленно, нехотя, но всё же её разжал.

– Да, она очень талантлива. Хочу показать своим спецам в «Галерее». И думаю, найти ей хорошего учителя.

– Отличная идея. Она бесспорно талантлива. В отца, – тяжело вздохнул он и, уже уходя, добавил: – Найди того, кто подбросил князю её альбом и найдёшь предателя. А имя я ей уже назвал.

– Чёртов бюргер! Ты же наверняка назвал ей моё имя? Да?! – заставил я его вернуться.

– Он сказал: «Я звал её Несмеяна. Никогда в жизни не видел такой неулыбчивой девочки», – подошёл Тео почти вплотную. – Я спросил: «А как её звали?» Тогда я думал, что его дочь умерла. И он ответил: «Однажды ты поймёшь, что для тех, кого любишь, нет прошедшего времени. А имя… имя – пустой звук. Для кого-то он Арман, для меня Чека, но я часто думаю: как его звала бы она». «Если бы я мог, то рассказал бы ей про него. И про себя», – выпалил я. Он улыбнулся: «Обещаешь?» И я, мелкий дурак, кивнул: «А можно, его имя я назову как ты? Чека».

– Ты и назвал? – оглушённый услышанным, едва прошептал я.

– Вот только, прости, не спросил, как она зовёт тебя, – он резко развернулся и ушёл.

Я выскочил следом за ним на улицу. Янка стояла у выхода из салона, а Бломберг словно испарился.

– Привет! – улыбнулся я, перейдя дорогу. Выдохнул, стараясь не выдать что творится у меня в душе. И принялся её с недоумением разглядывать. Всё те же стянутые в хвост волосы. Всё тот же скромный макияж. – Мне кажется, или надо потребовать назад свои деньги? Что они там делали с тобой полтора часа?

Но она улыбнулась загадочно, а потом наклонилась к моему уху:

– Любовь всей моей жизни, ты смотришь не туда.

Глава 40. Яна

Как же быстро пролетело время с того долгого дня. С той безумной ночи, когда я сделала тотальное бикини с тонкой «взлётной» полосой на лобке.