Другой край мира

– Прошло достаточно времени, чтобы мир изменился и стал дружелюбнее. Он остаётся таким уже очень, очень долго. Даже чересчур долго, как полагают некоторые. Но законы, которые помогали выживать долгое время, невозможно вот так просто взять и забыть. Надеюсь, они когда-нибудь наконец канут в небытие. Да, кирья, – посмотрел он на неё. – этот зверский обычай всё ещё жив, но он доживает последние дни, и распространён он в основном лишь в отдалённых краях страны. Образованные люди соблюдают эту традицию формально, и тот, кого поймали, отделывается штрафом или женится.

Аяна не знала некоторых слов, но в целом ей было всё понятно.

– То есть, если бы тебя застали с девушкой, то не стали бы калечить?

Он подумал и ответил честно:

– Меня – нет.

– А что значит «не хватает денег на свадьбу»?

Он посмотрел на неё с весёлым недоумением.

– Кирья, у тебя много вопросов, на которые я не смогу ответить тебе коротко. Давай лучше пока пойдём веселиться. Для вопросов мы ещё найдём время, а этот праздник — только сегодня.

Люди постепенно собирались около столов, оживлённо переговариваясь, смеясь и поздравляя друг друга, подходили с подарками к Нэни и Мииру, которые сидели в центре стола, и девушки строили глазки парням, соседи обсуждали общие дела, малыши играли в догонялки с друзьями. Аяна поискала глазами Тили и не нашла.

– Ты можешь пока сесть за стол, – сказала она Конде. – Займи место для Воло. И для Ретоса, если он придёт.

– Должен прийти. Я звал его. Кир Або сказал, что можно. Кирья, а на праздник может прийти любой, кто пожелает?

– Да. Когда младшая дочь арем Тосса выходила замуж в верхнюю деревню, во дворе не было места. А праздник проходил на западном дворе. Он огромный. А еще послезавтра и до конца недели будут проходить праздники на других дворах, и в верхней деревне, и ты, в общем-то, можешь прийти и туда, если захочешь. Некоторые так и делают – ходят все эти дни с праздника на праздник.

Краем глаза она заметила огненно-рыжую шевелюру, мелькнувшую среди гостей.

– Конда, а кто этот человек из вашей команды, такой, рыжий?

– А-а, тебя тоже впечатлили его волосы? Он...

– Конда, – сказал подошедший из-за её спины Воло, опуская ладонь на плечо друга. – Надо поговорить. Это по делу. Извини нас, кирья.

Они ушли, и Аяна пошла искать знакомых. Цветные рубашки, кафтаны и куртки вертелись вокруг неё, негромкая музыка, смех и обрывки разговоров, запахи дерева, сена, пота, еды, дыма и ароматных масел со всех сторон тянулись к ней. Аяна зажмурилась с удовольствием – праздник окружал её со всех сторон, и она была частью этого радостного мира.

Становилось всё более шумно, где-то, не унимаясь, лаяла собака. Арем Тосс поднялся и поднял рог. Те, кто стоял ближе, со смехом зажали уши, и он подул в рог, произведя хриплый негромкий звук. Он заглянул в рог с другого конца, потом подозвал Алгара и отдал рог ему, разведя руками. Алгар рассмеялся и поднес рог к губам.

В горах этот звук дробился на осколки эха и блуждал по долине, отталкиваясь от скал и затухая к морю. В деревне же, посреди общего двора, он звучал иначе — не так вольно и обширно, но, тем не менее, разносился далеко. Все пришедшие повернулись к арем Тоссу, а в подворотне возникла небольшая толчея из тех, кого звук рога застал снаружи.

Арем Тосс кивнул Алгару, и тот унёс рог прочь. Потом он прокашлялся и торжественно произнёс:

– Мы собрались здесь, чтобы отпраздновать союз Нэни, дочери Або и Лали, и Миира, сына Салдо и Велави. Подтверждаете ли вы своё намерение принадлежать друг другу?

Нэни и Миир согласно кивнули, и Арем Тосс достал из-за пазухи широкую красную ленту. Аяна помнила, как прошлой зимой они красили такие в мастерской, а она потом развешивала их на улице, и алые ленты трепетали и бились на ветру над белыми сугробами.

Нэни положила свою правую руку на стол, и Миир накрыл её своей левой. Арем Тосс наклонился и ловко опутал их руки красной лентой, завязав её хитрым узлом.

Толпа отчаянно и весело заорала, все топали ногами, хлопали в ладоши, свистели и визжали. Миир и Нэни встали, и он повернулся к ней и крепко поцеловал.

Арем Тосс подождал какое-то время, потом вежливо покашлял под нарастающие смешки толпы. Миир наконец отпустил Нэни, и они сели. Он смотрел на жену, не отрываясь.

– Поприветствуем же союз двух любящих сердец! – воскликнул арем. – Несите шест!

Толпа у ворот расступилась, и во двор вошли несколько пар парней и девушек, очень ярко одетых. Пара, которая шла впереди, несла длинный шест с двумя резными досками наверху, изображающими двускатную крышу. Шест был тоже резной, и все углубления в дереве заполняли разноцветные полупрозрачные стёкла, сверкавшие на солнце, а с резной «крыши» наверху свисали тонкие разноцветные ленты, расшитые мелкими гранёными бусинами.

Они шли по двору, и гости отходили в сторону, давая им дорогу, но некоторые парни и девушки подходили ближе и протягивали руки к шесту. Тогда шествие останавливалось, давая желающим коснуться разноцветных стёкол.