Другой край мира

– Теперь очередь того молодого человека? – Воло кивнул на Алгара. – Он же младший брат кира Миира?

– Ага, – весело согласилась Аяна, подмигивая из-за его плеча Тили и махая ей рукой. – А что?

– У нас тоже часто бывает так, что роды в целях установления прочных связей дважды объединяются, – сказал Воло. – У вас другие традиции, я уже понял, но вы приняли мудрое решение. Он достойный молодой человек, и, по мне, очень многообещающий. Думаю, кир Або одобрит.

– Одобрит что? – уставилась на него Аяна, пытаясь вспомнить, что именно он сказал до этого.

– Объединение родов. Твоей сестре очень повезло. Кир Миир очень достойный молодой человек, – поднял бровь Воло. – Я сказал, что кир Або принял мудрое решение...

– Кир Або? – весело изумилась Аяна. – Нет, Воло, нет! Они с Мииром любят друг друга. При чём тут род и мой отец? Союзы заключаются между любящими людьми, а не потому, что кто-то принял решение!

Она смотрела на него с непонимающей улыбкой, и Воло, по-видимому, жалел, что затеял этот вежливый разговор.

– Союзы заключаются ради взаимной выгоды родов, – сказал он таким тоном, будто объяснял что-то ребёнку. – Женщина обеспечивает себе безопасную и сытую жизнь в приличном обществе, а так же достойное будущее для детей. А мужчина – связи и жену, которая производит впечатление. Это то, что имеет значение.

Тили махала рукой так, что Коде схватил её за рукав, успокаивая.

– А олем Ораи говорила, что нет ничего ценнее любви, – улыбнулась Аяна, – Я пойду, Воло! Приятно тебе провести время!

Он вежливо кивнул и ушёл, Аяна пожала плечами, подбегая наконец к Тили и Коде.

– Что он хотел? – спросила Тили, показывая глазами на удаляющуюся спину Воло.

– Поздравил Нэни и сказал что-то про то, что отец, наверное, рад. Он, как всегда, такой занудный!

Они смеялись и болтали, пока кто-то из парней не вынес во двор большой короб и не окликнул Миира. Тот обернулся и кивнул, потом повернулся к Нэни, она тоже кивнула, и они вместе взялись за концы красной ленты и одновременно потянули. Красная полоска соскользнула с их запястий, и Миир аккуратно свернул её и отдал Нэни.

Он взял короб, вынул оттуда большой ладо и тихонько проверил строй. Разговоры за столом и вокруг стали постепенно стихать, и Миир сыграл пару переборов. Мгновение он как будто размышлял, какая песня будет первой спета в их союзе, потом поднял глаза на Нэни.

Время течёт, как река, и уносит года,

Листьями падают в воду реки мои дни

Милая, будешь ли рядом со мною всегда?

Если согласна, мне на ухо тихо шепни.

Месяц за месяцем в небе встают две луны,

Время вплетёт мне в виски серебро их лучей.

Красною лентой две жизни теперь сплетены

В чистую кипу листов наших дней и ночей.

Наши ладони мы соединим в переплёт

Строчками жизней своих заполняя листы

Милая, слышишь, как время незримо течёт?

За руку вместе пойдём вдоль реки — я и ты.

Время истает, как тонкий осенний туман,

Срок нам придёт раствориться в извечной тени.

Милая, будешь ли рядом со мною всегда?

Если согласна, то молча в глаза мне взгляни.

Аяна несколько раз слышала, как Миир играл на большом ладо. Это было давно, в учебном доме, когда арем Дар позвал Миира, чтобы всю неделю читать сказания под его аккомпанемент. У них вышло неплохо: арем Дар выбрал певучие сказания про море и луны, и Миир тихонько перебирал струны, подстраиваясь под ритм рассказа. Но сегодня он играл и пел совсем по-другому. Спетая им песня, строго говоря, не была праздничной, и Аяна скорее ожидала, что он выберет что-то более весёлое. Но в его исполнении она прозвучала не как тоска по уходящей молодости. Она была как напоминание о том, что страницы жизни когда-нибудь будут исписаны до конца, и нужно постараться, чтобы не жалеть о пропущенных мгновениях, когда придёт время закрывать книгу.

Всё время, пока Миир пел, он не сводил глаз с Нэни, а она — с него, и напряжение, возникшее между ними, и дрожащее, как натянутая струна, смутило и Аяну, и многих других.

– Это было очень... откровенно, – сказала Тили. – Никогда не думала, что эту песню можно спеть так.

Она подняла глаза на Коде и встретила его взгляд, тёмный, тревожный, мятущийся. Потом повернулась к Ани, но та держала за руку Анкана, а он уткнулся носом в её висок и молча стоял так.

Она растерянно посмотрела на Аяну, но и та тоже была погружена в свои мысли.

Тили вздохнула. Её душа была растревожена струнами ладо, словами песни и чувственным голосом Миира.

– Коде, ты что, плачешь? – Она вдруг заметила, что у него слёзы на глазах. – Пойдём, ты сядешь где-нибудь.

Она увела его в одну из мастерских, немного опасаясь, что их заметит кто-то из соседей. Но никто не смотрел, и она усадила Коде на стул в углу.

Он закрыл руками лицо и сидел так какое-то время, а потом притянул её к себе и крепко обнял. Их глаза, пока он сидел, были почти на одном уровне, и Тили отстранилась и внимательно посмотрела на него.

– Коде, ну чего ты... – но он вдруг схватил её и стал целовать, так яростно и безудержно, что она сначала испугалась.

– Коде, нас увидят, – прошептала она, разгорячённая его страстью.