Другой край мира

– Он очень привязался ко мне, – вздохнула мама. – Он любит меня, хотя я и сама не понимаю, почему. Наверное, из-за лакомых кусочков, которыми я угощала его. Не могу же я его оттаскивать от себя силой? К тому же, Тамир и Арет постоянно теперь с людьми с корабля. Им сейчас не до Рафу. Они выпросили у меня разрешения ночевать у столяра, и Сэл увязался за ними. Я только взяла с них обещание ходить на занятия.

– Мама, как бы не вышло чего, – покачала головой Олеми. – Корабль уйдёт весной, а близнецы-то останутся здесь.

– Думаю, мы найдём им занятие. И потом, им уже четырнадцать. Скоро они заинтересуются девушками, и им будет не до других мыслей, – улыбнулась мама. – А Сэл хоть и строит из себя самостоятельного, но на деле он ещё маленький.

Олеми неуверенно кивнула.

– Олеми, когда ты вернёшь нам маму? – сказала Аяна с улыбкой.

– Я останусь здесь ещё немного, солнышко. У Олли всё ещё болят кости вот тут, – она показала на низ живота. – Ей нужен покой и отдых. Ленар, иди к бабушке!

Олеми передала сына на руки маме и погладила его тёмно-русые кудряшки.

– Он родился таким волосатым.

– Ты тоже была кудрявой, когда родилась. А потом все твои тёмные кудри выпали, и выросли прямые светлые волосы, – сказала мама. – Олли, он так похож на вас с Арке.

Аяна оставила их ворковать над малышом. Она была невероятно счастлива за сестру, которая с самого своего праздника мечтала о малыше.

Дорти тоже была счастлива. Аяна вспомнила её радостный смех. Дорти оставила Брина ради того, чтобы это счастье было возможным, и Аяна не могла осуждать её за это, даже зная, как всё произошедшее оскорбило парня. Наверное, если бы Дорти любила Брина сильнее, она бы ни за что не рассталась с ним, и ждала бы ещё столько же, и ещё, и возможно, дождалась бы.

Аяна шла и задумчиво кусала губы. Но если бы Брин любил Дорти, он бы пересилил свою нерешительность и упёртость ради того, что было важно ей.

Она так и сяк крутила эту мысль, но так и не поняла, кто из них прав, а кто — нет.

До двора Иллы отсюда было рукой подать. Она зашла и сразу наткнулась на стайку малышей, играющих у ворот.

– Аяна, иди сюда, – крикнула Илла, помахав ей рукой из открытого окна второго этажа. – Захвати у очага сушёных яблок! И по лестнице сразу наверх!

Она показала пальцем на дверь к очагу, и Аяна, кивнув, зашла сначала туда. Ей на миг показалось, что за окном мелькнуло что-то яркое, и она успела в последний момент увидеть рыжий затылок, исчезающий в подворотне.

– Илла, а что у вас делал этот рыжий с корабля? – спросила она, ставя мисочку с яблоками на стол. – Ты знаешь его?

Илла сделала загадочное лицо и приложила палец к губам.

– Его голова будто горит, да? – спросила она со смехом.

Аяна посмотрела на её лукавую улыбку и не стала допытываться.

– Ты пришла ко мне спросить или рассказать? – спросила Илла, крутя тонкую нитку. Её нога ритмично двигалась, нажимая на педаль прялки. – Или просто посидеть?

– Просто посидеть. Я даже работу с собой не взяла. Илла, моя сестра родила. У меня теперь есть племянник, а моя мама — бабушка.

– Я слышала. А ещё я, по-моему, иногда слышу её ребёнка.

– Вы же в двух дворах от них...

– Хочешь, оставайся и послушай сама, – улыбнулась Илла. – надеюсь, он станет потише, когда подрастёт. А то у нас тут хорошее эхо.

Она вдруг погрустнела.

– А во дворе арем Тосса ребёнок очень тяжело болеет. Это сын Мины.

Аяна вздрогнула.

– Витар?

– Да. Ты знаешь его?

– Я шила ему длинный кафтан. Подожди, он болеет... сколько уже прошло... Он же, получается, уже десять дней болеет?

– Да. Олем Нети ездит к ним.

Аяна заволновалась.

– Я схожу к ним. Я пойду, Илла.

– Иди. Приходи, когда хочешь. Я буду рада тебя видеть.

Мина сидела у постели сына и тоже пряла. Её глаза глубоко запали, она выглядела изможденной.

– Здравствуй, Аяна. Пришла менять сыр?

– Я пришла навестить тебя и узнать, могу ли я чем-то помочь Витару.

– Мама, мама, смотри! – в комнату влетела старшая дочь Мины. – Смотри, я написала эту букву!

– Тише, милая. Братик болеет, помнишь?

– Ой. Прости, – прошептала девочка и выбежала из комнаты.

– Я сказала ей, что он поправится. Он поправится, Аяна? – Мина вдруг схватила её за руки. – Смотри, ему ведь лучше!

Витар лежал с закрытыми глазами и часто дышал. Аяна смотрела на испарину на его лбу.

– Оланна дала ему снотворное и снадобье из ивы. Мне кажется, оно подействовало. Он уже не такой горячий.

– Мина, а давай, я посижу с ним? Я позову тебя, – предложила Аяна, глядя ей в глаза. – Позову тебя, когда он проснётся и захочет тебя видеть. А ты иди и поспи. Я буду тут.

– Спасибо, Аяна. Тебе точно не сложно?

– Нет. Всё хорошо.

– Я буду за стеной. Дверь не буду закрывать.

Аяна проводила её взглядом, потом склонилась к Витару и прижала два пальца к его шее. Мальчик спал, но сердце билось часто, несмотря на то, что он был под действием сонного цветка. Аяна потрогала его лоб, потом прислонила ухо к его груди. Дыхание было сиплым, и при вдохе она явственно слышала хрип, но не из горла, а откуда-то глубже.