Дружба с привилегиями

Он не подошел ко мне – стоял, сунув руки в карман свитшота и растягивая его. Похоже, чувствовал себя комфортно.

Или так казалось.

Прямо сейчас я не могла понять.

И еще вспомнила, что на мне по-прежнему было его худи.

Наша договоренность не предполагала разборок на подобные темы. Но я была вынуждена разбираться с этим дерьмом, потому что не хотела, чтобы между нами все закончилось, и не хотела больше думать об этом, а значит, нужно было покончить со всем разом и как можно скорее.

– Ты знаешь Тэсмин Шоу?

Он чуть наморщил лоб, склонив голову набок.

– Кажется, да.

– Райерсон – ее парень.

– А, да. Классный чувак!

– Когда-то у нас с ее сводным братом была такая же договоренность. – Язык у меня прилип к гортани. Я не имела никакого желания говорить с Крузом о Блейзе. – С той лишь разницей, что мы были друзьями.

Он недобро взглянул на меня, а затем медленно кивнул.

– Ясно. Все закончилось не лучшим образом?

Я не выносила это. На дух. Но вот стояла, объясняясь на личные темы.

Я прошла к стулу возле дивана и села, подтянув ноги к груди и обхватив колени руками. Я смотрела в сторону, потому что, рассказывая все это, не хотела видеть лицо Круза.

– В моей семье все непросто, и больше я не стану говорить на эту тему, а секс помогает с этим справляться. Блейз запал на кое-кого и аннулировал нашу договоренность. Это случилось в ту пору, когда дома все было очень плохо. Я лишилась способа справляться с тем, что происходило, и держалась не слишком хорошо. Дело было не в нем, а в том, что другого спасательного круга у меня не было. Будь что-то, я бы наплевала. Он ничего не знал, и даже сейчас, год спустя, мне стыдно, как я себя вела. Я могу быть… той еще сукой и отталкивать людей.

– Блейз Девро.

Он не спрашивал, а утверждал. Он знал, кто такой Блейз.

– Да. Получается, что у меня есть типаж.

– Твой бывший – тоже перспективный спортсмен. – Он хохотнул. – Когда мы в первый раз переспали, ты вела себя так, точно знать не знала, кто я.

Я вскинула голову.

– А я и не знала. Только в декабре поняла.

Он прищурился. Во взгляде была холодность – так он никогда не смотрел на меня. Я почувствовала, как по спине пробежал холодок.

– Не люблю быть мишенью. И когда меня используют.

– Да пошел ты! Я тоже этого не люблю.

Он стиснул челюсти.

– Я тебе не верю.

Ладно. Все шло именно так, как и должно было.

– Тогда уходи, Круз. Наша договоренность была не просто так. И я никогда не лгала. Я понятия не имела, кто ты, пока твое имя не стало всплывать при каждом упоминании хоккейной команды. Дверь там. Мне по барабану.

Челюсти у него были по-прежнему сжаты. Он смотрел в сторону, от него веяло жесткостью.

– Подружка мне была без надобности.

– А мы и не пара. Мне тоже парень без надобности.

– Но что-то между нами есть, потому что меня бесит при мысли, что ты на меня нацелилась, но я не ухожу. Я должен был уйти в ту же секунду, когда ты сказала, кто твой бывший.

– Он не был моим бывшим.

– Он был твоим бывшим в том, что между вами было, – парировал он.

С этим было не поспорить.

– Да, черт возьми!

Он поднялся с дивана.

Я наблюдала за ним, внутренне отгораживаясь и ожидая, что он вот-вот уйдет. Он должен был это сделать. Он знал это, и я знала, но я не была сукой. Я не подводила черту под тем, что между нами было, и это меня пугало.

Телефон снова начал звонить, но я его проигнорировала.

Я ждала, что Круз либо уйдет, либо сделает то, ради чего пришел. Он должен был принять решение, а я – принять последствия.

Он не двигался. В его глазах плескалось бешенство. Внутри у него все кипело. Могло показаться, что он меня ненавидит.

Как ни дико, но меня это успокоило. Если он меня ненавидел, значит, мы могли продолжать по-старому. Секс на почве ненависти – это высший пилотаж. Секс, приправленный ненавистью. Секс, приправленный лютой ненавистью! Всего лишь прочный межличностный барьер, препятствующий нашему сближению, потому что мы и так уже слишком сблизились. Все стало слишком личным. Слишком опасным.

Слишком по-дурацки.

Но если он меня ненавидел, то да. Тут были шансы. Мы могли бы по-прежнему этим заниматься. Просто следовало поддерживать в нем эту ненависть.

Телефон смолк – и секунду спустя зазвонил снова.

Круз ругнулся и, взяв его, ответил:

– Да!

До меня донесся женский голос.

Круз моргнул, хмурясь, и протянул телефон мне.

– Какая-то дама из Вегаса.

Я вскочила со стула, выхватила у него телефон и бросилась в ванную.

– Мама?

– Это не она.

И это была не давешняя женщина.

– Кто это?

В трубке кашлянули, голос был хриплый.

– Мне звонила твоя мать. Мы с ней были в одном учреждении. Она просила передать сообщение.

Каждое сказанное ею слово обжигало.

– Какое сообщение?

Я не хотела ничего знать. Было ясно, что ничего хорошего не последует.

– Она знает, где ты находишься. И если не хочешь, чтобы она появилась и испоганила тебе жизнь, то ей нужно пятьдесят кусков. – Женщина говорила твердым холодным тоном. Очень по-деловому. – У тебя есть время до конца недели. Если нужны инструкции, как передать деньги, то разблокируй один из ее номеров. Она будет ждать твоего звонка.

И она отключилась.

– Кто это был?