Дружба с привилегиями

– Тогда тем более спасибо. – Мама еще раз обняла меня напоследок. – Люблю тебя и очень тобой горжусь!

Она отступила и торопливым шагом направилась в ту сторону, куда увезли Тити. В обычных обстоятельствах они сняли бы номер, и мы смогли бы увидеться вечером или следующим утром, но с Тити такой вариант исключался. Теперь им предстояло два часа добираться домой, потому что сестренка должна была спать в своей специально оборудованной кровати. В ней ей лучше спалось.

– Она стала меньше. Не знала, что так бывает.

Я напрягся, не в силах поверить, что она решилась подойти ко мне сейчас.

По другую сторону ограждения стояла Сабрина Берфорд, с которой я учился в старшей школе. Лицо у нее было пепельного цвета; она моргала, вытирая слезы.

Во мне закипела ярость.

– Иди ты, Сабрина, знаешь куда!..

Я направился в раздевалку, думая о том, что лучше бы ей не ахать от возмущения. А какого еще ответа она ожидала, особенно сегодня?

Она промолчала, но я уже был на взводе.

Мне хотелось напиться и трахаться всю ночь. И не думать о том, как такое могло случиться с моей сестренкой.

Дойдя до раздевалки, приняв душ и переодевшись, я написал Маре.

Я: Хочу на всю ночь.

Вечером ожидалось много тусовок, но она ответила сразу, точно ждала моего сообщения.

Мара: Жду у пикапа.

Глава двадцать четвертая

Мара

Он принял душ, переоделся в хоккейную толстовку и джинсы и выглядел очень возбуждающе. Но я видела его на площадке. Видела ее. Видела, как он любит ее, и в груди разгоралась зависть. Что такое, когда родные любят тебя так, как он любил свою сестру, а она – его, я и знать не знала.

А его мама – она была полной противоположностью моей. Самоотверженной. Любящей. Надежной.

Это было видно с одного взгляда.

Я знала, что у него возникнет потребность. Его сестричка уже дремала, когда ее увозили с площадки. После эмоционального подъема у нее наступит разрядка, и он был в курсе. Я сразу поняла, что его что-то гложет, когда он подходил к пикапу.

Увидев меня, Круз резко выдохнул. Остановился, посмотрев почти с неприязнью, и провел рукой по волосам.

Напряжение между нами никуда не исчезло. Оно началось в тот день, когда он узнал про моего бывшего, потом усилилось, когда я взбесилась из-за шайбо-зайки, и продолжалось до сих пор – бурлило очень близко к поверхности. С сексом был полный порядок, но все происходило жестче обычного. Острее, как будто он наказывал меня. Я это чувствовала. И отчасти тоже его наказывала.

Но сегодня я нуждалась в нем не меньше, чем он во мне.

– Парни хотят праздновать.

Я кивнула.

– Ты сказал на всю ночь. Я твоя на всю ночь.

Он блеснул глазами. Это было именно то, что он хотел услышать. Он шагнул ближе.

– Я должен немного побыть с ребятами.

Но и я была ему нужна. Он смотрел на меня как на мираж в пустыне Сахара.

– Ладно, Круз. Я видела, как ты держал ее на руках. Я поняла.

– Что ты поняла? – сквозь зубы процедил он.

– Что у тебя возникнет потребность. Обычные правила не работают.

– В последний раз, когда они не сработали, у нас были проблемы.

Я шагнула к нему, положила руку ему на живот.

Он потянул носом воздух, глаза снова блеснули.

– Не сегодня. Я видела ее. У тебя такая же улыбка, как у нее.

Его глаза потемнели, и в следующую секунду он прижал меня к борту пикапа. Навалился всем телом. Приподнял, удерживая на весу, жадно приникнув губами к моему рту.

О да! Сегодня у него точно была потребность.

Меня охватила чувственная дрожь.

Его язык соприкасался с моим, пробуя на вкус. Потом он поднял голову. Глаза по-прежнему были темными, но сексуальное желание пульсировало у него внутри. Он наклонился к моему плечу и начал вжиматься в меня. Медленно. Руками раздвинул мне ноги и двинулся дальше. В меня. По мне. Вокруг. Снова, и снова, и снова, пока желание ощутить его внутри не стало обжигающим.

Он опустил меня на землю и отступил на шаг – грудь тяжело вздымалась, он молчал, взгляд был пристальный.

– Секс будет медленным. И жестким. Сегодня я хочу тебя семьюдесятью грязными способами. Поняла?

Господи…

Я поняла. И уже обмирала, предвкушая.

Но я его поняла.

* * *

У хоккеистов уже пошла жара. Когда мы подъехали, во всех окнах горел свет.

– Удивительно, как это Лабровски и Кис согласились на еще одну вечеринку!

Круз припарковался сзади и пожал плечами.

– У Лабровски есть подруга. Он к ней неровно дышит и если дает добро, то и Кис дает добро. А ей захотелось потусоваться.

Когда мы вышли, музыка орала на всю мощь – громче, чем в прошлый раз. Но кому придет в голову вызывать полицию, когда гуляет хоккейная команда Грант-Уэста? Тем более после победного матча. Это серьезный повод! Но в сегодняшней игре было что-то особенное – и не только из-за присутствия сестренки Круза. Игра была более дикой. Неистовой. Отчаянной. Победа далась нелегко, ценой жестокой борьбы. Это была заслуга Круза. Так что, когда мы вышли, он оказался нарасхват.

Проходя через задний двор к дому, он держал меня за руку, не отпуская от себя.

Я ловила обращенные на нас взгляды.

Девицы заметили руки. И парни тоже.