Дружество Кольца

— Хотелось бы, конечно, — отвечал Следопыт, — но на это надежды мало. Он ведь мог в Пригорье не заехать, а ежели даже заезжал, трудно рассчитывать, что мы попадем на гору в одно и то же время. А оставаться там долго небезопасно и для него, и для нас. Коли Черные Всадники потеряли наш след, они и сами отправятся на Выветрень: оттуда обзор хороший. К тому же здесь немало птиц и зверей, которым доверять нельзя. Есть тут и другие твари, куда как хуже…

Хоббиты тревожно уставились на дальние холмы. Сэм поднял глаза, боясь углядеть кружащего в вышине зоркого орла или коршуна, но увидел лишь пустое бледное небо.

— И так-то радости мало, — пробормотал он, — а тут еще ты, Бродяжник, каждым словом тоску нагоняешь.

— Делать-то что будем? — поинтересовался Фродо.

— Я думаю… — начал Следопыт медленно и словно с сомнением —…нам лучше всего пойти на восток, к холмам, но не прямо на Выветрень. Есть там тропка, невидная такая, вот ею и попробуем подобраться к горе с севера. Ну а там разберемся.

Тащились весь день, пока не начал сгущаться ранний холодный сумрак. Стало заметно суше, над оставшимся позади Болотищем клубился густой туман. Вокруг расстилалась унылая голая равнина. Какие-то птицы проводили заунывными криками утонувшее в облаках, окутавших западный горизонт, солнце. Фродо невольно вспомнил Бебень: ласковое закатное солнышко, которое посылало прощальный лучик в круглое окошко.

Чуть позже вышли к речушке, бравшей начало где-то в холмах и терявшейся среди топей. Ее берегом шли, пока не стемнело, а потом разбили лагерь в чахлом прибрежном ольшаннике. Впереди, на фоне темного неба, смутно вырисовывалась еще более темная гряда голых холмов. В эту ночь решили выставить дозорных: хоббиты караулили по очереди, а Бродяжник, похоже, вовсе не спал. Молодая луна заливала окрестности серым холодным светом.

С восходом двинулись дальше. Было свежо, чистое небо радовало ясной голубизной. Хоббиты чувствовали себя совсем недурно, словно прекрасно выспались. Они уже начинали привыкать к долгим переходам и скудному походному пропитанию — с какого, по хоббитанским понятиям, недолго и ноги протянуть. Пиппин даже сказал, что Фродо выглядит вдвое лучше прежнего.

— Ты хочешь сказать «вдвое тоньше»? — рассмеялся тот, ковыряя в ремне очередную дырку. — Жирок согнать, может, и неплохо, но нельзя же худеть до бесконечности. Этак можно и в призрака превратиться.

— Помолчи, — неожиданно резко оборвал его Бродяжник.

С каждым шагом путники приближались к волнистой гряде холмов, самые высокие из которых достигали тысячи футов. Между ними лежали глубокие лощины, любой из которых можно было идти на восток. Вдоль гребня тянулись поросшие травой или покрытые мхом остатки древних валов и стен: кое-где попадались руины каменных строений. К вечеру подошли к западным склонам, где и расположились на ночлег. То была ночь на пятое октября — с выхода из Пригорья минуло шесть суток.

А поутру — впервые с тех пор, как вышли из леса, — увидели тропу. Она вела направо, к югу — ею и двинулись. Тропка оказалась хитрой — изгибалась да извивалась так, что все время оставалась укрытой от посторонних взоров: она толком не просматривалась ни с холмов, ни с равнины. Таилась по расщелинам, лепилась по склонам, а ежели и выходила на открытое место, то всякий раз между высоченными камнями да валунами, ограждавшими ее словно стены.

— Хотелось бы знать, кто и зачем проложил эту тропу? — молвил Мерри, шагая очередной тесниной. — Не больно-то она мне нравится. Да и холмы эти… с развалинами всякими. Нет ли тут, часом, курганов или могил каких?

— Нет, — отвечал Бродяжник. — Здесь никого не хоронили. Дунадэйны на этой земле не жили: в последние дни Северного Королевства они держали тут оборону против сил зла, вторгшихся из Агнмара. А тропу они проложили, чтобы потаенно переходить из одного укрепления в другое. Но много раньше, во дни величия Арнора, они возвели на вершине Выветрени башню, звавшуюся Эмон-Сул. Ее сожгли и порушили, осталось только кольцо обвалившихся камней, по сей день венчающее гору. Но некогда она была высока и прекрасна. Если верить преданиям, во дни Последнего Союза именно на ее вершине Элендил поджидал с запада Гил-Гэлада.

Хоббиты воззрились на попутчика с удивлением: оказывается, он не только по буеракам шастать мастер, но и сведущ в древних сказаниях.

— А кто он такой, Гил этот Гэлад? — полюбопытствовал Мерри. Бродяжник, видимо, погрузившись в раздумье, не ответил, но тут неожиданно послышался негромкий голос: