Дружество Кольца

То был эльфийский государь,Чью власть благословляли встарьИ вспоминают до сих порВезде — от Моря и до Гор.Сияли меч, копье и шлемИ путь указывали всем;

Кружили звезды в высотеИ — на серебряном щите.Но вот неведомо кудаОн покатился, как звездаС высоких катится небес, —И в темном Мордоре исчез.

Все обернулись — и изумились. То был голос Сэма.

— Давай дальше, — попросил Мерри.

— Дальше-то я не помню, — отвечал Сэм, покраснев как рак. — Этому стиху я у господина Бильбо выучился, еще мальчонкой. Он мне частехонько всякое рассказывал: знал, что я уж больно охоч про эльфов послушать. От господина Бильбо и я грамоте научился. Господин Бильбо, он ведь шибко ученый был, книжек прочитал — пропасть, да и сам стихи сочинял. Вот и этот стих он сложил.

— Нет, не он, — вмешался в разговор Бродяжник. — Это часть песни «Погибель Гил-Гэлада», написанной на Древнем Наречии. Бильбо, должно быть, перевел, а я и не знал.

— Там еще много чего было, — сказал Сэм, — но все про Мордор: послушаешь, так оторопь берет. Вот уж не думал не гадал, что самому туда идти выпадет.

— В Мордор! — вскричал Пиппин. — Ну ты скажешь! Уж до этого-то, надеюсь, не дойдет…

— Ну-ка потише! — оборвал Бродяжник. — Не буди лихо, пока оно тихо.

Уже за полдень приблизились к южному концу тропы и увидели перед собой зеленый откос, поднимавшийся словно мост по северному склону холма. Решили подниматься к вершине не мешкая, покуда еще светло. Скрываться больше не было никакой возможности, оставалось только надеяться, что вражеских соглядатаев поблизости нет. Местность, во всяком случае, казалась совершенно пустынной: ежели Гэндальф и находился где-то рядом, то присутствия своего ничем не выдавал.

Сэма и Пиппина, с пони и всей поклажей, оставили в глубокой, походившей на зеленую травянистую чащу лощине у западного склона, и втроем двинулись вверх. На подъем ушло не менее получаса. Первым шел Бродяжник, за ним совсем выбившиеся из сил Фродо и Мерри. Склон оказался крутым и каменистым.

На вершине, как и предупреждал Следопыт, обнаружили широкое каменное кольцо — заросшее травой и мхом основание высившейся здесь некогда башни. Посреди круга громоздилась пирамида, тоже из камней, но дочерна закопченных. Поблизости от нее земля была выжжена, да и вся трава внутри круга пожухла, словно по ней прогулялось жаркое пламя. Нигде не было никаких признаков жизни.

Обзор с вершины и правда был лучше некуда, однако местность открывалась глазу однообразная и унылая, разве что далеко на юге, за лесом, поблескивала вода. Отчетливо прослеживалась извилистая полоса древней дороги, которая тянулась с запада и пропадала в тени холмистой гряды. Она была пуста, на всем протяжении ни единого путника. Дальше, на востоке, вырисовывались горы — сумрачно бурые у подножий, сероватые повыше и ослепительно белые у пронзавших облака вершин.

— Забрались, стало быть… — пробормотал Мерри. — Местечко не самое веселое. Воды нет, укрыться негде. И Гэндальфа что-то не видать. Оно и не диво, стал бы он, как же, здесь отираться. Ежели вообще сюда наведался.

— Да, торчать ему тут было бы ни к чему, — согласился Бродяжник. — Хотя, окажись он в Пригорье на денек-другой позже нас, пожалуй, что и обогнал бы — ему это запросто. А обогнав, мог и подождать, но… — неожиданно он нагнулся и пригляделся к венчавшему пирамиду плоскому камню, что был посветлее прочих, словно огонь его не коснулся. Бродяжник поднял камень и принялся внимательно рассматривать.

— Как думаешь, что это такое? — спросил он Фродо.

— Черточка, точка, еще три черточки, — отозвался он, пожав плечами.

— Вот-вот, — усмехнулся Следопыт. — Черточка… Смахивает на руну «Г». Уверенности, конечно, нет, но может статься, что это знак, оставленный Гэндальфом. Царапины-то недавние. Полной уверенности нет: сюда заходят и Следопыты, им тоже руны ведомы. Однако…

— Однако ежели это знак Гэндальфа, то что он означает? — спросил Мерри.

— По моему разумению, — отвечал Бродяжник, — это «Г-III», то бишь «Гэндальф был здесь третьего октября» — всего-то три дня назад. Наверное, он очень спешил, а не то оставил бы более внятное послание. Видимо, ему грозила опасность, а значит, и нам не мешает поостеречься.

— Хоть бы это и вправду был Гэндальф, — вздохнул Фродо. — Что бы ни значили его пометки, а вот знаешь, что он неподалеку, и как-то спокойнее.

— Оно конечно, — отозвался Бродяжник. — Но ты посмотри, тут все кругом выжжено. Помнишь, мы видели ночью зарево на востоке? Боюсь, на него напали — прямо тут, где мы стоит, — а уж что из этого вышло, сказать не берусь. Так или иначе, его здесь нет, и нам придется добираться до Разлога, полагаясь только на себя.

— А далеко дотуда? — спросил Мерри, уныло озираясь по сторонам. С вершины горы мир представлялся диким и необозримо широким.